Глава 8. Жалящая пиявка

Солнце, начавшее свой спуск с зенита, говорило о том, что полдень миновал. Желудок Мэдрика громко выражал свое неудовольство тем, что уже довольно долго находился в бездействии. Он не давал забыть о кораблекрушении. Мэдрик решил, что настала пора плотно пообедать. Ему также было необходимо найти гостиницу, о которой ему рассказал Абушам. Кроме того, неплохо было бы оставить где-нибудь пайки, карту и переодеться.
Мэдрик прошел еще немного по той самой дороге, на которую он попал, пройдя через ворота Грóмила. В этом городе было больше специализированных магазинов, чем захотел бы посетить любой турист, но у Мэдрика был план. Он припомнил, что ему рассказал Абушам о Мариунии. Ему хотелось посетить Сады Эраны, реку Афид и поселение дворфов в другой части острова. Наконец, он заметил вывеску “Гостиница Леди-жук”.
Мэдрик открыл небольшую дверь и вошел внутрь. Интерьер заведения поражал своим художественным великолепием. В помещении было несколько больших круглых столов, в центре каждого из которых ярко горели белые свечи. У каждого стола стояло по нескольку деревянных стульев. В одной из стен был камин, обогревавший весь зал. В комнате была еще одна дверь, ведущая, как предположил Мэдрик, на кухню. На второй этаж, где находились комнаты, вела винтовая лестница. Все двери были сделаны из обыкновенного дерева. За одним из столов находился высокий бородатый кентавр с добрым нежным лицом. Мэдрик подошел к нему.
- Добрый день, – поздоровался Мэдрик. – Вы не знаете, где я могу найти хозяина гостиницы?
- Это я, – добродушно ответил кентавр. – Меня зовут Ребус, и я приглядываю за этой гостиницей.
- Рад с вами познакомиться, Ребус, – ответил Мэдрик. – Меня зовут Мэдрик Думслэйер.
- Ну, как и другим, мне это известно, – улыбнулся кентавр, – после перепалки со стражниками.
- Тем не менее, мне в это все еще трудно поверить. Скажите, сколько стоит снять у вас комнату?
- Ах, цена... В этой гостинице часто останавливались те, кто приезжал сюда полюбоваться красотами Мариунии. Однако молва о наших напряженных отношениях с Акросом разошлась по свету, и сейчас сюда больше никто не приезжает.
- Странно, я об этом раньше ничего не слышал.
- Ну а у меня уже давно не было постояльцев. Наш повар и я стали здесь жить, без посетителей какая ж это гостиница?
- Но ведь вы все еще держите ее?
- Да, но теперь это скорее что-то вроде кафе, место, куда люди приходят перекусить. Кроме того, Кавулин, хозяин продовольственного магазина, очень щедр. Время от времени он подкидывает мне деньжат. Что ж, с вас, как с человека, сделавшего это заведение вновь гостиницей, я буду брать всего лишь один грóмильский доллар в неделю, а не 25.
- Вы это серьезно? Так мало?
- Ах, оставьте деньги себе. Мы привыкли к нашему образу жизни, и здорово, что хоть кто-то спустя много лет появился у нас в качестве постояльца. Считайте, что это мой способ отблагодарить вас.
- Спасибо, – ответил Мэдрик. – Кстати, а как у вас насчет обедов?
- Присаживайтесь, – предложил Ребус. – Повар как раз готовит что-то вкусненькое.
Мэдрик присел рядом и достал один грóмильский доллар. Кентавр улыбнулся, когда Мэдрик протянул ему деньги, и крикнул на кухню, чтобы приготовили жареного цыпленка со специями.
Чтобы убить время в ожидании цыпленка, Мэдрик завел с Ребусом разговор.
- Наверное, нелегко сейчас вести свое дело? – поинтересовался Мэдрик.
- Это точно, – ответил Ребус. – Мой брат, который занимается поставками оружия в Сильмарию, частенько говорит мне об этом.
- Вы говорите о Фолусе? – удивился Мэдрик.
- Да, о Фолусе, – ответил кентавр. – Ах да, ведь вы же из Сильмарии, верно?
- Верно, – сказал Мэдрик. – Помнится, я даже купил у него несколько прекрасных экземпляров, хоть Фолус и был немного грубоват.
- Точно, – улыбнулся Ребус. – Мой брат всегда ведет себя заносчиво и грубо.
Из кухни появилась симпатичная катта в розовом шапирском платье. На огромном блюде она несла половину цыпленка, запеченного со специями до хрустящей корочки. Блюдо было сервировано вареной морковью и брокколи, на нем же лежали кусочки аппетитного ржаного хлеба. Позади с кружкой горячего кофе шла ее сестра-близняшка. Обе они улыбались, видя что Мэдрик готов наброситься на еду. Поблагодарив катта, Мэдрик не медля ни секунды перешел к трапезе.
Ребус глядел, как Мэдрик уплетал еду за обе щеки. С каждым ложкой еда тому нравилась все больше. Кентавр одобрительно улыбался. Мэдрик залпом выпил кофе. Что ж, обед был приготовлен мастерски. Мэдрик довольно быстро все доел и более не чувствовал голода, недавно терзавшего его.
- Не могли бы вы показать мою комнату? – попросил Мэдрик.
- Да, совсем забыл, – ответил Ребус. – Ваша комната под номером 1. Вот ключ.
Мэдрик взял ключ, и они пошли наверх. На первой же двери, к которой они подошел, красовалась единица. Мэдрик вставил ключ в замочную скважину и отпер дверь. Ребус пожелал ему приятного времяпрепровождения. Мэдрик еще раз поблагодарил кентавра и вошел внутрь.
Комната, конечно, не была класса люкс, но Мэдрику показалась уютной. В комнате была широкая мягкая кровать, а перед ней стоял большой сундук.
Вдоль одной из стен расположился комод, на нем стояла голубая фарфоровая ваза с красивыми розовыми цветами. Рядом с вазой стояла масляная лампа, освещавшая комнату. Удобства, конечно, были минимальным, но все же это был уютный уголок.
Мэдрик открыл сундук и положил туда Огненное Лезвие, Щит Душ и пайки. Затем он переоделся. Развесив на спинке кровати старую одежду сушиться, он закрыл сундук и взялся за карту.
Усаживаясь на кровать, Мэдрик восхитился тем, насколько качественно была нарисована карта. На карте был изображен большой остров, со всех сторон окруженный Серединным морем. Северное и восточное побережье были заняты большой горной цепью. Называлась она Горы Шершня. Горы все выглядели обыкновенно, кроме одной – Таинственного Конуса. Она не была шероховатой, как другие горы, и была значительно выше остальных. Мэдрик припомнил, как Абушам рассказывал про нее, и решил при случае разузнать о ней поподробнее.
Где-то с середины горной цепи шла толстая линия. Казалось, спускаясь к низу карты, она делала большие гладкие изгибы, но, присмотревшись внимательнее, можно было заметить, что поворачивала она чаще. Река Афид, гласила подпись – Абушам также ее упоминал. Мэдрик представил прекрасную широкую реку. Взглянув на карту еще раз, он заметил, что у начала реки был нарисован водопад.
Примерно две трети оставшейся территории занимал Муравьиный лес, обозначенный темным вытянутым в горизонтальном направлении пятном. Он ничем не привлекал бы внимание, если бы не более светлая область, обозначенная как “Сады Эраны”. Мэдрик еще раз напомнил себе, что неплохо было бы туда заглянуть во время путешествия. Ему также хотелось посетить восточную часть Мариунии, чтобы посмотреть на дворфов и троллей. В западной части карты была нарисована башня. Подпись гласила, что это Акрос. Вот туда-то Мэдрик и решил направиться в первую очередь.
Остальная часть острова представляла собой луга к югу от леса и тонкую полоску песчаного побережья вдоль южного берега острова. К югу от Акроса была нарисована еще одна башня, и подпись под ней была “Грóмил”. Именно там Мэдрик сейчас и находился. Теперь, когда он внимательно изучил всю карту, у него появился план действий. Для начала он отправится в Акрос, чтобы побольше разузнать о причине конфликта между двумя городами, а на обратном пути завернет к реке Афид и заглянет в сады Эраны. Ну и если ему посчастливится, он что-нибудь разузнает про восточную часть Мариунии.
Итак, первым делом ему предстояло предотвратить надвигающуюся войну между грóмильцами и акросцами. Он припомнил, что отец не раз рассказывал ему о том, что значит быть воином. Он вспомнил, как отец говорил ему: “Воин может позаботиться сам о себе, а Паладин должен заботиться об окружающих”. Мэдрик решил, что если он предотвратит войну, он тем самым докажет, что достоин быть Паладином. Он положил карту в сундук, закрыл его и вышел из комнаты.
Мэдрик Думслэйер покинул гостиницу и двинулся вниз по той же улице, по которой шел до того. Солнце становилось все более и более оранжевым, склоняясь к горизонту. Коричневое дерево и серый камень домов становились все темнее. “Где-то здесь должна быть таверна”, – подумал Мэдрик. Далеко идти ему не пришлось, поскольку он добрался до конца улицы. Перед ним стояло обычное одноэтажное здание с деревянной вывеской, на которой было написано «Молящийся Богомол». Что его удивило, так это весьма громкий шум, доносившийся из-за маленькой двери.
Он осторожно открыл дверь и вошел. Внутри стояло несколько прямоугольных деревянных столов, по бокам которых были скамейки. Темнокожие мужчины пили пиво из больших кружек, играли в карты и делали ставки. На другом конце зала другая группа мужчин, одетых в коричневую кожаную одежду, метала дротики. Вдоль одной из стен разместилась стойка бара со множеством стульев. Мускулистый бармен наливал спиртное из бутылок, стоявших на двух полках позади него.
Стоило Мэдрику войти, мирная болтовня сразу же стихла. Игроки, метавшие дротики, прекратили свою игру. Их примеру последовали и картежники. Вскоре всеобщее внимание было приковано к единственному светлокожему человеку, находившемуся в таверне – Мэдрику. Мэдрик немного забеспокоился, но постарался не показать этого. После пары секунд напряженного молчания, к удивлению Мэдрика, его тепло поприветствовали. Мэдрик поприветствовал всех в ответ и успокоился. Все сразу же вернулись ко своим занятиям.
Мэдрик подошел к стойке бара и сел на стул. К нему подошел бармен и, улыбнувшись, спросил:
- Что-нибудь желаете?
- Нет, спасибо, – ответил Мэдрик.
Мэдрик огляделся. В таверне было уютно, несмотря на то, что иногда то тут то там веселье переплескивало через край. Вроде бы все было нормально. Внимание Мэдрика привлекла необычная фигура в темно-синем плаще. Остальные носили обычную грóмильскую одежду. “Интересно, кто бы это мог быть,” - подумал Мэдрик. По какой-то причине он не мог отвести взгляда от этого человека, несмотря на то, что тот даже не шелохнулся.
Один грóмилец подошел к человеку в плаще.
- Почему ты в плаще? – спросил он.
- Не хочу, чтобы кто-нибудь видел мое лицо, – ответил тот. – Оно испещрено шрамами и все в кровоподтеках. Не люблю, когда на меня смотрят.
- Что за ерунда, – сказал грóмилец. – Дай-ка я взгляну.
Молниеносным движением он сдернул капюшон плаща с головы незнакомца – тот даже не успел среагировать. Когда лицо незнакомца открылось, в таверне вновь резко наступила тишина, как тогда, когда в нее вошел Мэдрик. Только на этот раз на лицах людей было выражение ненависти. И не потому, что на лице человека не было никаких шрамов или кровоподтеков. Кожа на его лице была светлой.
- Это акросиец! – закричал какой-то грóмилец.
- Жалящая пиявка! – вторил другой.
- Шпион! – закричал третий.
Вскоре все уже кричали. Они готовы были напасть на этого человека. Мэдрик был в ужасе от того, что видел. В детстве отец учил его избегать ненависти. Мэдрик выучил этот урок назубок. И вот теперь он видел кругом лица, горящие ненавистью.
- Я уйду, если вы так хотите, – отчаянно взмолился акросиец.
- Нет! – закричал один грóмилец. – Ты умрешь за то, что нарушил закон!
- Пожалуйста, нет! – зарыдал акросиец. – Пощадите меня!
- Убейте его! – закричал другой грóмилец.
Те, что были поближе, схватил его за руки и за ноги, чтобы тот не смог убежать. Другие стали его бить. Жертва кричала от боли, понимая, что вот-вот наступит последний миг. Мэдрик был готов разрыдаться. У него стоял ком в горле от вида истекающего кровью акросийца.
Внезапно, хаос, царивший вокруг, прекратился. Несколько людей все еще держали акросийца возле стены, но остальные отошли, за исключением одного весьма крупного человека. Он медленно вы тащил острый нож и пошел к акросийцу. Мерцание стали заставило акросийца и Мэдрика содрогнуться. Грóмилец ухмыльнулся. Блеснула сталь. Грóмилец сжал зубы. Акросиец издал оглушительный вопль. Удар был нанесен в желудок. Мэдрик чувствовал, будто это не акросиец, а он стоит у стены, и смерть вот-вот настигнет его. Он не мог смотреть на то жестокое безумие, что происходило у него на глазах. Пару мгновений спустя, мольбы акросийца о пощаде стихли. Грóмилец вытащил из тела окровавленное лезвие, и акросиец упал на пол. Он был мертв. Грóмильцы, находившиеся в таверне успокоились и были счастливы.
Мэдрик не мог поверить своим глазам. Ни разу до того он не видел, как человек убивает человека. Он слышал о том, как люди умирали в битве с монстрами. То были восхитительные истории, и смерть в них была совсем другой. Мэдрик понял, насколько грóмильцы ненавидят акросийцев. Это безумие нужно было прекратить во что бы то ни стало раз и навсегда. Ну а пока ему предстояло справиться с тем ужасом, свидетелем которого он стал.

Глава 9. Честь Грóмила

Окровавленное тело белокожего человека все еще лежало на полу, его кровь текла по доскам. Глаза его были закрыты, рот застыл в безмолвном крике, руки были вскинуты над головой. Парочка грóмильцев покрепче взяла труп и потащила его прочь из таверны. Кое-кто одобрительно хлопал по плечу того человека, что убил акросийца. Вскоре и остальные присоединились к празднованию этого события. Они вывалили из таверны и направились вслед за теми двумя, что потащили труп. Мэдрик и бармен остались одни.
Мэдрик все еще не мог прийти в себя и сидел на стуле. Его терзало чувство вины. “Почему,” – спрашивал он себя, – “почему я не вмешался?” Он чувствовал себя дураком. Он помнил уроки отца, которые помогли бы ему в этой ситуации. Он корил себя за то, что не вспомнил в тот момент о том, что нельзя убивать человека, если его вина не доказана. Он должен был вспомнить об этом. Он забыл слова отца: “Воин может позаботиться о себе – Паладин должен заботиться об остальных”. Он всегда хотел стать Паладином, но упустил шанс проявить себя.
- Что-нибудь не так, Мэдрик? – спросил бармен, вернув Мэдрика к реальности.
- А? Да, – нерешительно ответил Мэдрик. – Нелегко, когда у тебя на глазах убивают человека.
- Я знаю, – ответил бармен. – Но мы не можем рисковать, оставляя этих жалящих пиявок разгуливать на свободе. Они могут разнюхать наши планы.
- Все так, – сказал Мэдрик, он был готов расплакаться. – Но неужели вы не хотите жить в мире?
- Хотим, – ответил бармен. – Но как мы можем жить в мире, если они уже дважды нападали на нас безо всякой причины?
- Может быть, стоило с этим разобраться? – предложил Мэдрик.
- Нет! – воскликнул бармен. – Это бесполезно. Ничего с этими безумцами не выйдет.
- Должна же быть какая-то причина такому их поведению, – сказал Мэдрик.
- Не знаю, – ответил грóмилец. – Многие годы мы были с ними в дружеских отношениях, но они внезапно изменились.
- Быть может, мне удастся выяснить причину? – предложил Мэдрик.
- Я сказал нет! – закричал бармен. – Все, хватит. Я больше не хочу разговаривать на эту тему.
Мэдрик почувствовал себя виноватым. Он попрощался. Бармен лишь махнул ему рукой, подавленно глядя на стену, у которой был недавно убит человек. Уходя, Мэдрик еще раз взглянул на бармена, сожалея о том, что огорчил его.
Мэдрик решил вернуться в гильдию искателей приключений, чтобы поговорить с Абушамом. Никогда еще ему не было так стыдно. Он боялся того, что разочаровал дедушку и души всех его предковпаладинов. Он сам должен был стать паладином – Мэдрику не хотелось нарушать семейную традицию. Впрочем, думал оптимистично он, возможно, предоставится шанс искупить свою вину.
Мэдрик вошел в гильдию и поприветствовал Абушама с не меньшей почтительностью, чем сделал это впервые войдя в здание гильдии. Он решил немного позаниматься на тренажере. Абушам, мастер гильдии, обеспокоено глядел на Мэдрика. Он не мог не заметить, что настроение того сильно изменилось с момента первого визита.
- Тебя что-то беспокоит? – спросил Абушам.
- Да, – ответил Мэдрик. – Тяжело видеть смерть, причиной которой является ненависть.
- О, да. Я уже слышал об акросийце. Толпа проходила мимо, и я вышел узнать, в чем дело.
- Я мог что-то предпринять, но не сделал этого.
- Почему?
- Я был… Я был слишком напуган.
- Напуган?
- Я никогда раньше не видел, как один человек убивает другого. Думаю, этот урок пойдет мне впрок. Мой отец всегда говорил, что опыт не сравним ни с какими теоретическими знаниями.
- Верно. Что бы ты сделал, если бы вмешался?
- Я бы спас этого человека.
- Вряд ли. Многие из нас настолько ненавидят акросийцев, что готовы убить любого из них.
Мэдрик на секунду прекратил свои упражнения, глубоко вздохнул, подумал о том, что он во что бы то ни стало должен принести мир на эту землю, и с удвоенной силой продолжил тренироваться.
- Почему, – поинтересовался Мэдрик, – вы называете акросийцев жалящими пиявками?
- Хороший вопрос, – ответил Абушам. – Жалящая пиявка – маленький и безвредный червяк. Но в Мариунии они белого цвета, а не темно-коричневого или черного. Они живут в водоемах. Особенно много их водится в реке Афид. Они подкрадываются к жертве и вонзают в нее ядовитое жало. Если не впрыснуть противоядие, жертва умрет, и тогда пиявка сможет ее съесть.
- Так акросийского шпиона назвали жалящей пиявкой, потому что он незаметно проник в город?
- Точно. Никто до самого последнего момента не видел его.
- Мне еще было бы интересно узнать о группе Честь Грóмила, о которой вы упоминали ранее.
- Если начистоту, секретная армия, о которой я говорил, состоит из членов этой группировки. Почти все местные мужчины горят желанием отомстить.
Мы решили набрать армию для нашей секретной вылазки. Кониус и Монулус тренируют новобранцев и являются руководителями этого отряда.
- Где они собираются?
- За городом, как раз примерно в это время.
К этому моменту Мэдрик почувствовал усталость. Он встал с тренажера, сел в ближайшее кресло и спросил:
- Могу я что-нибудь сделать?
- Хм, – задумался мастер гильдии. – Возможно, но это будет заданием не из легких.
- Но я же хочу стать настоящим героем, – заметил Мэдрик.
- Тогда, думаю, ты сгодишься, – улыбнулся Абушам. – Ты ведь следующий в династии паладинов Думслэйеров.
- Правда? – радостно воскликнул Мэдрик.
- Конечно, – ответил мастер гильдии. – Видишь ли, никто не знает, почему акросийцы напали на нас. И если ты это выяснишь…
- Я выясню, – прервал его Мэдрик. – Мне кажется, такому их поведению должна быть причина.
- И тогда ты докажешь нам наше невежество, – сказал Абушам.
Они рассмеялись. У Мэдрика вновь зажглась надежда, что он принесет добро в этот мир и станет паладином, каким был его отец, Ралакус Думслэйер. Преодолеть огромную ненависть грóмильцев казалось нелегким заданием, но Мэдрика радовало то, что такая возможность была. И пока она существовала, неважно, насколько призрачной она была, Мэдрику было наплевать на риск. Мэдрик встал, попрощался с Абушамом и покинул гильдию.
Солнце уже наполовину зашло за горизонт, и улицы окрасились в бледно-оранжевый цвет. Мэдрик шел к городским воротам, чтобы взглянуть на собрание отряда “Честь Грóмила”. После этого он собирался вернуться в гостиницу. Хоть он и устал, любопытство вело его за городские ворота.
Добравшись до ворот, Мэдрик заметил, что на страже по-прежнему стояли двое, но не Кониус и Монулус. Мэдрик попросил выпустить его.
- Зачем? – поинтересовался один из них.
- За городом должно начаться собрание отряда “Честь Грóмила”, – ответил Мэдрик. – И если вы подскажете, где именно, я буду вам благодарен.
- От ворот налево вдоль городской стены, – ответил второй стражник.
- Но не мешай им, – заметил первый.
- Не буду, - уверил его Мэдрик.
Выйдя за ворота, Мэдрик свернул налево и пошел вдоль стены. Стена была сложена из огромных серых камней, плотно подогнанных друг к другу и скрепленных цементным раствором. Идти пришлось недолго. Мэдрик услышал шум и пошел в ту сторону, откуда он исходил.
Добравшись до места собрания, Мэдрик перешел на шаг и стал рассматривать толпу. Сотни высоких темнокожих грóмильцев, одетых в кольчуги и серебряные шлемы, болтали друг с другом. У каждого из них был серебряный щит с изображенной на нем красной лапой и острый меч. Под кольчугой на каждом из воинов была удобная кожаная одежда. Более ничего примечательного Мэдрик не заметил за исключением огромного камня, на котором стояли Кониус и Монулус. Сначала они о чем то говорили между собой, а затем обернулись к толпе.
Кониус поднял шест, на конце которого был флаг – красная лапа на зеленом фоне. Несколько секунд спустя разговоры стихли, и все внимание грóмильских солдат оборотилось к тем двоим, что стояли на камне. Кониус одобрительно кивнул и опустил флаг. Он глубоко вдохнул и пронзил установившуюся тишину громким криком:
- Честь Грóмила!
- Честь Грóмила! – вторила толпа.
- Смерть Пиявкам! – крикнул Кониус.
- Смерть Пиявкам! – закричала толпа.
- Вы все знаете, зачем мы здесь сегодня собрались. Мы все, присутствующие здесь, объединены общим врагом, которого должно отправить прямиком в преисподнюю. Многие из нас уже пострадали, но не от магии или монстров, а из-за этих пиявок, что зовутся акросийцами! И здесь мы собрались вот для чего. Монулус и я собрали вас здесь, чтобы рассказать об очень важном задании – мы должны отплатить акросийцам за все, что они сделали с нами!
Честь Грóмила!
- Честь Грóмила!
- Мы хорошо тренировали вас! Я горжусь вашими успехами, решительностью и желанием стать самыми лучшими солдатами, какими вы сейчас и являетесь. Монулус учил вас тому, что знал сам: ближнему и дальнему бою, эффекту неожиданности. Сегодня вечером вы доказали, что достойны. Мы вместе разработаем план нашего нападения! Мы преподнесем акросийцам огромный сюрприз. Вы со мной?
- Да!
- Честь Грóмила!
- Честь Грóмила!
Монулус поднял мертвое тело, лежавшее позади, и положил его на камень. Толпа уставилась на тело, и Кониус сделал шаг назад. Судя по шепоту, до собравшихся дошло, что это тот самый акросийский шпион, который был убит сегодня в “Молящемся Богомоле”. Монулус поднял с земли факел и зажег его.
- После сегодняшнего происшествия в таверне, неужели мы хотим, чтобы это повторилось?
- Нет! – закричала толпа.
Монулус бросил горящий факел в тело мертвого акросийца. Труп немного подымился, а затем ярко вспыхнул. Пока тело горело, грóмильцы кричали о верности Грóмилу. Они вздымали щиты и мечи и кричали “Честь Грóмила” насколько хватало легких. Мысль о том, что акросийцы будут повержены, прочно овладела умами солдат. Плоть мертвого акросийца продолжала гореть, отваливаясь кусками от костей.
Мэдрик оглох от криков толпы. Никто и не заметил того, как он закричал,ведь он стоял в отдалении, чтобы никто его не увидел. Он побежал прочь от толпы к городским воротам. Чувство вины за то, что он не спас акросийца, вновь вернулось к нему, когда он увидел горящее тело. Собрание отряда “Честь Грóмила” еще раз показало ту ненависть, которую грóмильцы питали к акросийцам. Как только Мэдрик подумал об этом, его стошнило. Ему хотелось забыть о событиях, произошедших с того момента, как он вошел в таверну. Единственным его желанием в ту ночь было уснуть.

Журнал: The Inventory