The Last Tear...

«Не всё в нашей власти...»
Himura Kenshin

Глава 1. "Багровый закат"

Яркие лучи солнца весело играли на поверхности небольшой реки. Тёплый ветерок слегка покачивал мягкую траву, листья на деревьях. Целый день здесь властвовала тишина и безмятежное спокойствие. Юноша, лежащий на берегу, открыл глаза.
«Давненько я так не отдыхал. Хорошо здесь, весь день пробыл у этой реки… Только вот… Каору ж меня прибьет! – мысленно воскликнул он и подскочил сразу же, как в его мыслях промелькнул образ Камия Каору. – Надо быстрей идти в доджо».
Схватив свой деревянный меч, он помчался на главную дорогу и случайно столкнулся с кем-то, но разобрать сразу не смог, так как шлёпнулся.
- Эй, Яхико, ты чего это? Куда так спешишь? – с удивлением произнес второй «пострадавший», оказавшись так же внезапно усевшимся на дороге.
Яхико неловко почесал затылок и рассмеялся.
- Прости, Кеншин. Я совсем забыл, что Каору просила меня сходить на рынок, только не помню, зачем. А я провел здесь весь день…
- Не волнуйся, - улыбнувшись, перебил мальчишку Кеншин и поднялся на ноги, - я уже сделал то, что просила Каору. Можешь об этом не беспокоиться.
- Правда?! – воскликнул радостно Яхико. – Спасибо, Спасибо большое, – и мигом встал на обе ноги. – Слушай, а ты-то куда идёшь?
- Так просто… решил побродить немного, - ответил Кеншин, осматривая все вокруг.
- А почему без Каору?
- Она решила остаться дома. Прогуляемся?
- Конечно, - улыбнулся Яхико.

Солнце уже исчезало за горизонтом, оставляя на небе красно-багровое зарево заката. Длинные тени ползли по земле от всего, что окружало людей, и даже от них самих.
- Интересно, как бы сложилась моя жизнь, если бы ты не указал мне верный путь? – бормотал Яхико, глядя на воду. - Я уверен, ты бы сам справился, - улыбнулся в ответ Кеншин. – Тебе действительно интересно?
- Я просто не представляю себе жизни без всех вас: тебя, Каору, Саноске, Мегуми, без всех наших приключений, без этого меча, которым я стану владеть в совершенстве.
Кеншин промолчал, и лишь направил свой взгляд на горизонт.
- Эй, - с огромной и внезапной долей удивления потормошил Яхико своего друга и указал на воду.
-Кровь?!
«Что это?! – мысленно воскликнул Кеншин, всматриваясь в чащу, где теперь был слышен чей-то ужасный вопль, от которого сердце зверски начинало колотиться. – Надо помочь!»
Внезапно он подскочил и помчался туда, где происходило нечто ужасное, насколько свидетельствовали об этом всё это.
-Эй, стой! Ты куда?- недоумевая, крикнул Яхико, так же неожиданно подскочив на ноги.
- Возвращайся в доджо! – скомандовал Кеншин. - Живо!
- А ты?
-Не волнуйся за меня! Не впервые. Беги же, давай!
Кеншин незаметно скрылся среди деревьев. Яхико остановился в раздумье. Что делать: помочь своему другу, или сбежать, как последний трус, с поля боя? А что если противник силен? Точно! Нужно поспешить в доджо и позвать с собой Саноске.


Самурай приближался всё ближе и ближе. Звуки доносились всё громче и громче… Точно, была резня… но с чего бы это? Кеншин внезапно остановился и оказался в самом эпицентре событий. Но едва он успел осознать это, перед ним открылась ужасающая картина: вся трава оказалась в огромной луже крови, которая понемногу стекала в реку. Повсюду валялись мёртвые тела. Напротив него остановился в предсмертной агонии какой-то мужчина с воткнутой в живот катаной и с неопределённым взглядом тут же упал на землю.
«Боже», - проскользнуло в мыслях Кеншина.
Что-то внезапно пронеслось рядом с самураем, и он почувствовал, как что-то колкое прошло по его левому плечу и немного захватило шею. Внезапно хлынула кровь, и боль….Жуткая боль. Кеншин схватился за руку и опустился рывком на одно колено.
- Так, так, так. Явился, наконец-то, - с ухмылкой произнес появившийся вдруг, будто из ниоткуда, высокий мужчина, – Баттосай. Боже, как же ты жалок.
Кеншин сильно ослаб. Боль была почти нестерпимой, и он с трудом держался. Перед глазами плясали черные точки. - Кто… ты, - с силой выдавил он из себя вопрос.
- Я? Кто я? – не без удивления воскликнул незнакомец. - Ты не помнишь меня, Баттосай? Хм…что ж… Действительно жаль, своим жутким вопросом ты отбил у меня всякий интерес к моему развлечению сегодня. Запомни, Баттосай, я приду, когда ты не будешь ждать меня. Sayonara, борец за справедливость.
Незнакомец исчез из поля зрения Кеншина так же неожиданно, как и появился. Он попробовал встать. Ему удалось это с трудом, но в ту же секунду самурай свалился на землю.
«Как так, я ведь даже не вынул своего меча из ножен, а уже поражен…Я…Гкх…Као…ру…»

-Саноске, ты чего так медленно бежишь! – ворчал Яхико, оборачиваясь назад и поглядывая за высоким парнем, бегущем за ним вслед.
- Тоже мне герой, - недовольно отозвался тот.
Никто и не заметил, как село солнце. Прохлада и сумерки поглотили все вокруг.
- Вот, - резко остановился Яхико у берега реки. – Здесь мы были с ним. Потом…
- Потом можешь не объяснять – перебил Саноске, с отвращением глядя на воду в реке, слегка побагровевшую от крови.
– Какая мерзость!
- Чего стоишь, балбес! Побежали!
-Ты кого балбесом обозвал, сопляк! – оскалился Саноске и рванул вновь вслед за Яхико.
Вот, почти прибежали… Ещё чуть-чуть.
«Запах крови!» – насторожился Саноске.
- Кен… - хотел, было оповестить своего друга Яхико, что он привёл подмогу, но…
- Кеншин! – закричал Саноске и живо бросился к самураю, безчуственно лежащему в луже собственной крови. – Кеншин!
Яхико в оцепенении остановился на месте.
«Как так. Я не успел? Кен…шин… Как я мог?! Ты ведь сказал, что всё будет в порядке, выходит, что это не так. Кеншин»
-Яхико!
« Как же это…»
- Яхико!
«Кен…»
-Яхико! Опомнись же, наконец! – закричал Саноске. – Хватай меч Кеншина! Нам нужно скорее доставить нашего вояку к Мегуми! Он потерял много крови!
Неожиданно позади Саноске прохрипел чей-то мужской голос.
- По…мо..ги..те… Про…шу.
Сагара обернулся. Рядом с остальными мертвыми телами воинов лежал один живой и, корчась от боли, что-то бурчал себе под нос, скорее всего, бредил.
-Нужно ему помочь, - не раздумывая, выпалил Саноске.

Глава 2. "Задумчивый взгляд"

Улицы напрочь поглотила ночная тьма. Вокруг было совершенно тихо, что, однако, совсем угнетало Каору. Она ждала Саноске, Яхико и Кеншина у ворот доджо, изредка возвращаясь в него, чтобы сказать Мегуми, что они ещё не пришли, и что она будет ждать их у выхода до тех пор, пока не увидит.
- Какая же ты глупая, - сказала Мегуми, - неужели тебе нечего делать?
- Но я волнуюсь. Я чувствую, что с ним что-то случилось, - со слезами на глазах пробурчала Каору, - я пойду, посмотрю; может, они уже идут сюда.
- Твои дела, - недовольно отметила Мегуми. – Ладно, я послежу за ужином.
Камия Каору вновь метнулась к воротам доджо и увидела, что на горизонте к ней приближаются четыре силуэта.
- Саноске, - обрадовалась, было, она, но тут же заметила, что Кеншин без сознания, что Яхико несет его сакабато, – Кен..шин, - прошептала она, и на её голубых милых глазках выступили кристальные слёзы, - Кеншин! – крикнула она и метнулась навстречу Саноске и Яхико.
– Саноске, как он? Что случилось? Кто это? – указала она на мужчину, которого так же, как и самурая, тащил Сагара.
- Нет времени объяснять, Каору, - скомандовал он, - быстро найди Мегуми!
-Она, она у нас! – сквозь слезы, выпалила девушка.

- Ну вот, ужин готов. Надеюсь, всем понравится, - отметила Мегуми и услышала, как кто-то с неопределённым шумом влетел в доджо.
- Каору?! – удивилась она, - Что? Что случилось?
- Кеншин ранен, скорее, помоги ему!
- Где он?
- В комнате!
Мегуми помчалась на помощь. Как только она вошла, послышалось:
- Саноске, кипяток, живо! Яхико, бинты! Быстро!
«Господи. Кеншин, кто так мог обойтись с тобой? Всё предплечье разорвано. Задета даже шея?!»
В то время как Мегуми обрабатывала раны Кеншина и незнакомца, ответственность за которого решил понести Саноске, Каору сидела за пределами комнаты и тихонько рыдала. Сердце её бешено трепыхалось, как будто перед смертью. Но, услышав долгожданное «всё обошлось», она зарыдала ещё сильнее, только теперь от радости за то, что жизнь Кеншина теперь была вне опасности.

- Кеншин… Кеншин, - звал вдали знакомый женский голос, - Кеншин.
- Кто это? Томоэ?!
- Я рада слышать тебя, Кеншин.
- Томоэ… Почему я слышу тебя?
- Разве это имеет значение?
- Томоэ… Почему? Прошло так много времени, но я вновь слышу твой голос.
-Ты не рад?
- Я? Разве стоит задавать такой вопрос? Конечно же рад… неужели я… Нет, это невозможно!
-Кеншин, я прошу, береги себя и Каору.
-Томоэ!
-Ты должен…
-Томоэ!!
- Она ждёт тебя, Кеншин. Прощай….
-Томоэ!!!
Внезапно самурай открыл глаза, и яркий солнечный свет резко ударил по глазам. Он сомкнул веки и вновь разомкнул. «Доджо? Как долго я спал? Где все? – мимолетно проскочили вопросы в разуме Кеншина. Он попробовал встать, но снова это удалось с трудом из-за раны. Вся его шея и левая рука были перебинтованы, так что головой пошевелить тоже было сложно. – Впервые я оказался поражен, не вынув меча из ножен», - заметил он про себя и даже слегка улыбнулся.
-Кеншин? Очнулся наконец-то! – послышался радостный вопль Саноске. – Не смей так больше пугать.
Самурай неловко посмотрел в сторону своего друга.
-Прости.
-Кеншин? Ура! – влетел с радостным криком в комнату Яхико. – Не смей так больше делать, слышишь?!
-Хорошо, хорошо, Яхико. Стойте, а где же Каору? Я думал…
-Кеншин… - прошептала Каору, остановившись у выхода. – Кен…шин, - сердце её бешено забилось при виде на его лице улыбки, - Наконец-то… Кеншин! – со слезами на глазах помчалась она к нему и хотела, было обнять, но не стала – он же ведь был ранен, а она не хотела причинить ему боль.
-Прости, Каору, я… не хотел, чтобы ты волновалась за меня.
- Глупый, - прошептала она и прижалась к его груди.
-Однако, Кеншин, почему ты не дрался?
-Что?! Я?! – самурай кинул в сторону Саноске и Яхико вопросительный взгляд.
- Ты ведь даже не доставал меча из ножен, - недовольно отозвался юноша.
Кеншин с досадой взглянул на свой сакабато, стоявший в углу рядом с его татами.
- Увы, я… я… ничего не помню….простите, ответить не смогу.
- Ничего, Кеншин, тебя за это никто не осуждает. Но оттуда мы забрали тебя не одного. Там был ещё один мужчина. Мегуми обработала его раны, и теперь он находится у нас в доджо. Однако, всё ещё без сознания.

На улице стояла приятная летняя атмосфера. Каору и Яхико отправились на тренировку на высокий холм, откуда открывался прекрасный вид на весь город, однако Саноске остался присматривать за своим другом и тем незнакомцем. Казалось, теперь у всех было всё хорошо, но…
«Просто ещё один шрам на моем израненном теле, - думал про себя Кеншин, глядя на своё отражение в воде, - Ещё один… Почему я заставлял людей страдать? Ведь за это я несу наказание. Хотя, я заслужил это… Кто же он? Почему этот человек говорил, что я с ним знаком? Зачем у той реки он устроил резню, чтобы привлечь меня? Неужели, только из-за меня?»
-Какой задумчивый взгляд, - отметил Саноске и присел рядом с Кеншином у колодца. – О чём мысли, вояка?
- Да так, - ответил самурай.
- Ты ведь всё помнишь, Кеншин. Так почему же ты не ответил на мой вопрос утром?
- Не хотел создавать повод для беспокойств. Ты должен понять, о чем я. Да, Саноске, я помню. Помню, как услышал чей-то крик и бросился на помощь. Я был уверен, что происходит что-то неладное, и мои предположения оказались верны. Передо мной открылась ужасная картина: повсюду кровь, мёртвые тела и человек… в предсмертной агонии. Он посмотрел на меня так, как будто предупреждал об опасности, подстерегающей сзади. Я даже не успел понять, что произошло. Только неожиданная боль прошлась по моему телу, и я резко опустился на одно колено. Поэтому я оказался поражен, даже не вынув меча.
- Но это действительно странно, Кеншин. Ты же ведь обычно предугадываешь действия противника. Что помешало тебе в этот раз поступить также? Время?
- Нет, Саноске, не время. В бою я могу читать только эмоции. Но теперь складывается такое ощущение, что этот воин похож на Суджиро.
- А, помню, помню. Тот паренек, который входил в «Джиппон Гатана», который вечно улыбался.
-Да, тот самый, - Кеншин вновь посмотрел на своё отражение в воде. – Он умело скрывал их. Но этого типа я совсем не знаю.
- Может, это один из врагов твоего теневого прошлого. Может, это ещё один знак, что его забыть невозможно. Кеншин досадно взглянул на своего друга, что заставило того смутиться.
- Саноске, зачем ты мне это говоришь?
-Прости.
-Ничего. Кстати, я же ещё не поблагодарил Мегуми за оказанную мне и незнакомцу помощь.
-Мегуми уехала в Айдзу за лекарствами с доктором Дзенсаем. Так что сегодня тебе это вряд ли удастся.
- Ладно, поблагодарю, когда она вернется. Пошли, проверим, может, незнакомец уже очнулся. И ещё… Саноске, спасибо тебе за помощь.
-Мы ведь друзья. Кеншин, не меня тебе нужно благодарить, а Яхико. Ведь это его идея была.

Глава 3. «Хикару и Мэрли»

Весна! Какая прекрасная пора! Особенно для влюблённых… Каору знала, что с первого дня, когда она встретила Кеншина, он останется с ней ещё надолго, но теперь это ясно – навсегда! Они так привыкли жить вместе, что теперь просто не представляли себе жизни друг без друга. Однако Кеншин до сих пор скрывал свои чувства, но Каору знала, что он её любит, и поэтому не сердилась на него, но всё же обижалась иногда. Особенно когда Кеншин так рвался кому-нибудь помочь своим мечом сакабато. Каору очень волновалась, потому что не знала, кто может встать на пути её любимого человека. Вдруг это будет какой-нибудь воин, в совершенстве владеющий мечом или каким-нибудь другим оружием. И тогда просто будет ясно, за кого встанет победа. И поэтому она боялась за Кеншина, потому что не хотела его потерять.
Солнце вновь начинало садиться, оповещая, что скоро его сменит полная и красивая луна. По тропе в сторону Камия доджо не спеша, шли двое.
- Каору, знаешь.
- Что Яхико?
- Сегодня мы славно поработали. Я знаю, что стану великим преемником стиля Камия-касин, - улыбнулся юноша и неловко почесал затылок.
- Но меня тебе перебороть всеравно не удастся. Значит, великой буду я, - рассмеялась Каору.
- А вот и нет! – возразил Яхико.
- А вот и да!
И такое чередование «А вот и нет!» и «А вот и да!» звучало почти до самых дверей доджо, отчего Саноске и Кеншину стало смешно.
- Я ещё раз повторяю, - грозно выкинул Яхико, А вот и…
- А вот и наши слон и Моська! – перебил поток речи Яхико Кеншин.
- Эй, кто это тут слон и Моська! – недовольно отозвалась Каору.
- Да ладно, ладно, - неловко улыбнулся самурай.
Почти вся семья оказалась в сборе….дружная семья… Все такие разные, но всё-таки они оказались вместе. И теперь уже не расстанутся.
- Как самочувствие? – спросила Каору, посмотрев на перебинтованную руку и шею самурая.
- Всё в порядке, Каору. Можешь не волноваться.
Кивнув головой, она дала понять Кеншину, что по его просьбе она не станет волноваться о нём, потому что знает, ей с ним и с друзьями всё под силу.


И вот ночная мгла постепенно окутала все окрестности. Тихо в реке журчала вода, некогда окрашенная человеческой кровью. Тишина была повсюду, и только изредка слышались какие-то непонятные шорохи, от которых волнение и боязнь наступали на прохожих.
- Эй, братик. Скажи, сколько мы ещё пробудем здесь?
К девочке, лежащей на траве, присел высокий парень с мечом в руках.
- Не знаю, Мэрли. Как только я встречусь с Баттосаем вновь, он отплатит мне с полна за то, что так обошёлся с нами. Помнишь?
- Конечно, братик, как такое можно забыть. Но есть ли смысл в том, что ты так хочешь отомстить ему?
Насколько я знаю, он стал добрым и теперь откупается за свои грехи тем, что помогает людям. Он созидает, а не разрушает, братик.
- Мне всё равно. Неужели ты собралась защищать его, Мэрли?!
- Нет, братик. Я не стану никогда его защищать, - тихо ответила она и посмотрела на звёздное небо. – Но знаешь, я устала странствовать. Я хочу, чтобы у меня был дом, друзья, чтобы ты не страдал.
Наступило неловкое молчание. Парень, сидящий с мечом в руках, нарушил эту угнетающую тишину:
- Знаешь, Мэрли, единственное, чего не хочу я, так это чтобы Баттосай остался жив и… и чтобы ты не звала меня «братиком». От этого мне становится не по себе.
- Почему? – удивилась девочка.
- Я чувствую себя виноватым от того, что не смог защитить семью от нападения этого самурая.
- Хорошо, я буду звать тебя по имени. Хикару… А что с твоим мечом?
Взгляд Мэрли упал на сломанное оружие брата.
- Сломался, - с досадой произнес он, - мне нужно будет ненадолго оставить тебя здесь, Мэрли, у старого друга нашего отца. Я должен достать новый меч, иначе получится, что мы зря сюда приехали. А потом, Мэрли, я обещаю, мы прекратим странствовать.
Девочка улыбнулась своему брату, а затем вновь посмотрела на звёздное небо.
- Знаешь, Хикару, ты всегда такой разный. Но ты мне совсем не нравишься, когда вступаешь в бой с кем-нибудь. Ты выглядишь таким злым и свирепым. И… от этого мне…. Мне становится очень страшно. Обещай, что больше ты так делать не будешь. Хорошо?
- Моя битва с Баттосаем станет последней. И больше я не возьму меч в руки, Мэрли. Никогда.



Минуло несколько дней с тех пор, как из города ушел Хикару. Мэрли очень волновалась, однако ж, умело сохраняла на лице улыбку и полное спокойствие. Однако не одной ей это удавалось. Кеншин все эти дни ходил сам не свой. Ему никак не давал покоя тот самый жуткий вечер, когда он встретился с сильным воином и оказался поражен с одного удара. Кеншина пугало то, что его друзья могут подвергнуться опасности из-за этого странного воина. Однако же это мог заметить только Саноске, так как знал, с чем его друг Химура может столкнуться.
- Мэрли, дорогая.
Девочка обернулась и увидела перед собой хилого пожилого человека, который пытался приветливо улыбнуться, но у него это не получалось, потому что он сильно ослаб.
- Мэрли, дорогая. Я сегодня себя что-то плохо чувствую. Будь добра, позови, пожалуйста, доктора Мегуми Такани, - тихо произнес старик. – Ты ведь знаешь, где она?
- Да, конечно, Ранку-сама, я сейчас её приведу. А вы ложитесь, и подождите немного, - заботливо, торопливо выпалила Мэрли и метнулась на улицу.
«Только где же она, эта Мегуми-сан? Я ведь не знаю, где она живет. Точно, спрошу у кого-нибудь!»
Немного подумав, она помчалась в многолюдную сторону города, так как подумала, что там есть доктор.


Да, денёк был хорош. На улице хоть и было солнечно, но не было вовсе жарко, так как дул прохладный ветерок, и хотелось провести весь день где-нибудь в уединении, на природе. Однако будний день доставлял всем много хлопот. Даже Яхико не был свободен в этот день, а только брёл, ворча по базару, внимательно разглядывая товар, предлагаемый покупателям.
«Ох, уж эта Каору! Угораздило же ей сегодня устроить праздничный ужин! Вот лучше бы тренировку устроила, праздничную!»
От этих мыслей ему стало смешно, но внезапно на него кто-то наткнулся и повалил на землю. Однако никто даже глазом не моргнул, а, только цокнув и упрекнув кого-то в неаккуратности, побрёл дальше.
Яхико открыл глаза и увидел, что на него большими, и наполненными слезами, глазами смотрит, сожалеюще, какая-то девочка.
- Простите, простите, пожалуйста, - прозвучал какой-то тоненький и приятный, но взволнованный голосок, - вы не ушиблись?
Поднявшись и отряхнувшись, Яхико бодро и весело (чтобы успокоить девочку) ответил: - Да всё в порядке, не волнуйтесь.
И тут он заметил, что она неловко улыбнулась и вытерла свои голубенькие глазки. - Это все я виновата. Я такая неосторожная.
- Да ладно, ладно, не нужно себя винить! – тоже неловко улыбнулся Яхико и поднял свое всё ещё пустое ведерко для риса.
- Простите, - ещё раз, но уже тише, сказала девочка, - вы не подскажете, где я могу найти доктора Мегуми-сан? А то моему знакомому дядюшке сейчас очень плохо.
- Нашу Мегуми? – удивился Яхико. – Конечно, я помогу, э-ээ…
- Мэрли, меня зовут Мэрли Хитайчийн, - подхватила речевой поток юноши девочка.
- А меня зовут Яхико Мёдзин. Пойдем, Мэрли. Мегуми сейчас осматривает одного нашего друга-пациента.
По пути в доджо, где сейчас находилась чудотворница Мегуми, между Яхико и Мэрли завязался интересный разговор. Яхико рассказал практически все о себе, немного о Мегуми, о друге Саноске, с которым он нередко заводил интересные споры, однако ничего не сказал о Каору и Кеншине, потому что не успел: ему хотелось узнать и о своей новой знакомой.
- Мэрли, расскажи что-нибудь о себе. Ты ведь не отсюда, да?
- Я с братом приехала сюда совсем недавно, чтобы... э…..эм… погостить у дядюшки, которому сейчас требуется помощь, из-за неловкой запинки она засмеялась и поправила прядь каштановых волос, упавших на лицо. – Брат поехал сегодня за каким-то важным для него предметом и оставил меня у дядюшки.
- О, мы уже пришли. Пойдем, я познакомлю тебя с Мегуми и моими друзьями.
Во дворе доджо было довольно-таки уютно и многолюдно, потому что сегодня в гости к Каору решили зайти доктор Дзэнсай и его внучки. Ну а постояльцами можно было назвать здесь Саноске, который ничего не делал, а только отпускал всякие насмешки в сторону Каору. Она, немного ворча на своего высокого и ленивого друга, мыла пол. А Кеншин умело, справляясь одной рукой (так как не особо хотел напрягать плечо, которое и без того жутко болело), развешивал белье.
- Как у вас здесь здорово, - почти шепотом сказала Мэрли, с восторгом рассматривая всех и всё.
- Просто мы – одна большая, дружная семья.


- Так, так, так, - внимательно рассматривая рану мужчины, которого привел Саноске вместе с Кеншином, бормотала себе под нос Мегуми, - вам повезло, нет никаких осложнений. Вы помните, что произошло?
В ответ незнакомец помотал слегка головой и добавил:
- Нет, я ничего не помню, кроме имени. Совсем ничего…
- А как вас зовут? - все также тихо продолжала вести беседу Мегуми.
- Меня зовут Кацуки. А нет, постойте-ка. Я помню высокого парнишку, который пришел к кому-то на помощь и сказал, что поможет мне.
- Это был наш смельчак Саноске, - отметила Мегуми и про себя улыбнулась. – Значит так, вам необходимо лежать ещё минимум – три дня. Не волнуйтесь, вам здесь рады и вы сможете здесь пробыть столько долго, пока не поправитесь. А ещё…
- Мегуми, ты нам срочно нужна! – послышался приятный голосок с улицы.
- Иду, - ответно выкинула она, и приветливо улыбнувшись и извинившись перед Кацуки, вышла.
На улице её ожидали Саноске, Каору и Мэрли.
- Мегуми, нам нужна твоя помощь, - заговорил первым Яхико, - дядюшка Мэрли чувствует себя совсем плохо и просит, чтобы ты осмотрела его.
- Пожалуйста, помогите ему, - шепотом пробурчала девочка; на её глазах вновь выступили кристальные слезы. - Ну, ну, не надо только рыдать, - успокаивающе пролепетала Мегуми, - давай же скорее отправимся к твоему дедушке.
Незаметно в круг общения попал и Кеншин, небрежно уронивший пустой таз рядом с Каору, отчего та засмеялась, а он только неловко почесал затылок и улыбнулся. Мэрли застыла на месте.
« Ах! Это же…»
- Простите, простите, - вежливо извинился Кеншин, - поверьте, не хотел. Мегуми, ты куда-то уходишь? – обратился он к доктору Такани.
- Да, Кеншин, мне нужно осмотреть одного человека, знакомого этой девочки Мэрли Хитайчийн.
«Хитайчийн? – вдруг задумался самурай, - Хитайчийн… Хитайчийн… что-то довольно знакомо, – неожиданно перед его глазами вспыхнуло все его прошлое и настоящее, даже встреча с тем воином, - Точно!.. Хикару….Хикару Хитайчийн!»
Каору заметила некую долю волнения, появившуюся на лице её возлюбленного.
- Кеншин, что-то случилось?
- Нет. Каору. Всё в порядке, - ответил он, не отводя глаз от Мэрли, которая в таком же состоянии глядела на Кеншина. Наступило неловкое молчание, которое пришлось нарушить Мегуми, которая ничего не понимала в происходящей ситуации, так же, как и все.
- Мэрли, вперёд, пойдем же, - скомандовала она и вышла за ворота доджо. Мэрли незаметно шепнула Кеншину «последний дом на севере города» и мигом юркнула за Мегуми. – Скоро вернусь. Кстати, Каору, присмотри за Кацуки – это наш новый знакомый, который только что очнулся после долгого сна.


«Хикару… Хитайчийн. Мэрли… Это было так давно, неудивительно, что я сразу не вспомнил, ведь сам всеми силами пытался это забыть, - думал Кеншин, присев у северной стены своей комнаты рядом со своим татами, - пытался, но… оно всё ещё возвращается ко мне, не хочет отпускать… Она сказала, последний дом на севере города… Хм…»
- Кеншин, - в комнату вошел Саноске, - есть новости. Насчёт этого самого воина, напавшего на тебя и Кацуки.
- У меня тоже, Саноске, - пробурчал Кеншин, но тут же понял, что ведет себя как-то странно.
- Так чего ж ты молчишь, вояка! Выкладывай!
- Я знаю, кто напал на меня той ночью. Знаю, кто эта Мэрли Хитайчийн.
- И… - заинтриговано продолжил Саноске.
- Это Хикару Хитайчийн. А Мэрли – та девочка, это его сестра.
- Это же один из сильнейших воинов на данный момент! – удивленно кинул взгляд Саноске в сторону Кеншина, который сохранял спокойствие, как ни в чём не бывало.
- Не важно, - сказал самурай, - Хикару просто хочет отомстить мне за то, что я… убил его родителей на его глазах и на глазах маленькой Мэрли.
- Кеншин, - удивлённо пробурчал Саноске.
- Понимаю, почему он так резко напал на меня. Но ничего, я заслуживаю этого.
- Нет, Кеншин, ты заслуживал этого раньше. А теперь-то ты другой.
- Кто меня знает? – прошептал Кеншин. – Главное, сейчас, чтобы вы были в безопасности.
- Кстати, вояка, я узнал, что кто-то сегодня уехал из города за новым мечом. Скорее всего, это и есть Хикару.
- Нужно поговорить с его сестрой. Мегуми ещё не вернулась? Странно, ведь уже так поздно. Может, случилось что-нибудь серьезное?
- Кеншин, - вошла в комнату Каору.- у Кацуки сильный жар, что нам делать? Я пытаюсь его сбить, но не получается. Я волнуюсь за Мегуми - она до сих пор не вернулась, хотя на часах уже далеко за полночь.
- За полночь?! – хором воскликнули Кеншин и Саноске.
- Эй, народ, - влетел в комнату Яхико, - слушайте, я начинаю волноваться о Мегуми. Вдруг с ней что-нибудь случилось?
- Вполне возможно, - отметила Каору, - может, у этого пожилого человека что-то серьёзное, и Мегуми решила остаться.
- Как, Каору?! – всплеснул руками Яхико, - она же не взяла с собой всё свое оборудование! Если бы что-то было серьёзное, она прислала сюда хотя бы Мэрли, или пришла бы сама за ними.
- Верно, - сказал Саноске, - но даже если мы пойдем за Мегуми, то, как мы её найдем? Мы же не знаем, куда повела её эта Мэрли.
- Все ясно, - пробурчал Кеншин, - это всё проделки Хикару. Он ждет меня, чтоб поквитаться.
- О чём ты говоришь? – удивленно покосилась на него Каору, - кто этот Хикару?
- Хикару Хитайчийн – это тот воин, напавший на меня на днях. Мэрли – это его сестра. Мегуми легко могла попасть в ловушку этих двоих. И всё из-за меня.
- Кеншин, что происходит?
- Каору, у меня нет времени тебе всё объяснять. Прости… если это тот, о ком я думаю, он ждёт меня, и Мегуми точно в ловушке. Саноске, ты останешься здесь.
- Слушай, вояка, а может, не стоит. Вид у тебя, конечно, вовсе не боевой, - со вздохом отметил Сагара. – Я конечно, понимаю, что ситуация не ахти какая, но всё же. Ты не в лучшей форме. Давайте пока предположим, что всё в порядке, и Мегуми просто лечит больного.
- Ааааааа! – внезапно послышался вопль в другой комнате.
- Ой, это же Кацуки! – воскликнула Каору. – Я должна ему помочь. Кеншин, я прошу тебя – не надо делать новую глупость. Прошу, ради меня.
Наступила угнетающая тишина. Каору со слезами на глазах взглянула ещё раз на самурая, от чего тот опустил свой мрачный взгляд на пол, и выпорхнула из комнаты почти так же беззвучно, как и появилась.
- Но даже если мы пойдем, Кеншин, как мы найдем Мегуми? – спустя некоторое молчание, отозвался Сагара. - Я знаю, куда идти, Саноске, но я хочу, чтобы ты остался.
- С чего это ты решил меня оставить здесь? – всплеснул руками Саноске.
Кеншин ещё раз настойчиво взглянул на своего друга. Саноске глубоко вздохнул и махнул рукой.
- Валяй, иди. Но только будь предельно осторожен. А то кто утешит крошку Каору во время недуга? – Саноске подмигнул самураю. - Иди.


- Отличная работа, Мэрли. Тебе удалось всё же найти её, - похлопав по плечу свою сестру, которая стояла в полнейшем оцепенении, улыбнулся Хикару.
- Не очень-то вежливо, - выпалила связанная Мегуми, - так обращаться с девушкой.
- По-моему тебе слова никто не давал, моя дорогая. Однако, Мэрли, действительно, зачем вы с Ранку связали нашу красотку, к тому же почётную гостью.
- Не говори в таком тоне, - сухо отозвалась Мегуми, - всеравно не получишь то, что хочешь.
-О, а ты знаешь, что мне нужно? – с притворным удивлением Хикару взглянул на неё. – И что же?
- Мегуми-сан, - прошептала Мэрли, - простите меня. Я не думала, что всё так обернется.
- Что это такое?! – скрестил руки на груди Хикару и кинул недовольный взгляд в сторону Мэрли. – Что это значит? - Хикару, оставь их всех в покое, прошу. Давай просто уйдем, - Мэрли заплакала.
- Нет, Мэрли. Ты не хочешь отомстить убийце? Баттосай не уйдет безнаказанным.
- Вот оно что, - отметила Мегуми, - ты пришел за Кеншином.
- Разве ты не об этом догадывалась? Можно подумать, что ты сразу не поняла, кто так лихо мог с ним разделаться. Я прав? Ну да ладно. Расскажи, как вы докатились до такой жизни? Где Такеда-сан, Ханья, Аоши, где вся банда «Они»?
- С чего это я должна тебе рассказывать? Ты ведь ушел от них. И стал предателем.
- Почему это «от них»? А как же ты?
- Я? – Мегуми ехидно улыбнулась, - я никогда не входила в их банду, я просто была рабой и делала опиум.
- Допустим, но где же все? Разве ты не расскажешь своему поклоннику?
Хикару хитро улыбнулся.
- Не пользуйся моей слабостью, - тихо и сухо проговорила Мегуми, - всеравно ты всё знаешь сам. Какую игру ты ведешь, Хикару?
- Ладно, обсудим это позже. Кажется, у меня неотложная встреча. Со старым знакомым.
- Что?! – ещё больше удивилась Мегуми, - Кеншин?!


В ночной темноте напротив дома, в котором находился Хикару и остальные, появился самурай.
- Наконец-то, явился, Баттосай я уж думал, что ты вообще не придёшь, - остановившись около ворот, в расстоянии примерно в 30 шагов от самурая, сказал Хикару.
- Глупо это даже произносить, - тихо, но грубо отозвался Кеншин, кинув в сторону Хикару грозный взгляд, - неужели ты меня так плохо знаешь?
- Нет, Химура, я тебя знаю прекрасно, ты даже не можешь представить, насколько хорошо я тебя знаю. Все твои слабости теперь у меня как на ладони.
- Меня это не остановит. Отпусти Мегуми.
- И не подумаю, - ехидно улыбнулся Хикару, - мне нужна она.
- Повторяю, отпусти Мегуми.
- Интересно, Баттосай, если бы я не брал её в заложницы, ты бы все равно пришел?
- И не подумал бы, - также ехидно улыбнувшись, сказал Кеншин, - ты ведь хочешь сам со мной поквитаться, так сам бы и нашёл меня. Ах, да, конечно, тебе бы и искать меня не пришлось бы, ты же всё обо мне знаешь, Хикару.
- Логично. 12 лет прошло, Химура. А у меня перед глазами до сих пор стоит картина, как в ту ночь ты пропорол своей катаной моего отца, как ты вонзил её в тело моей матери, отчаянно пытавшейся спасти своего мужа, как ты чуть не убил мою сестру, но в тот момент, когда она взглянула на тебя с полными глазами слёз, ты остановился – совесть заиграла?
- Прости, Хикару, - опустив свой взгляд на землю, сказал Кеншин.
- Ты чуть не убил полуторагодовалого ребёнка и убил его родителей! Как ты можешь после этого жить вообще?! Ты не уйдешь от меня безнаказанным. Ни за что!
Хикару вынул из ножен свой меч и приготовился к атаке.
Кеншин приготовился к удару Шикучи, слегка наклонившись и приставив правую руку в рукоятке своего сакабато.
- Хорошо, Хикару. Я понесу наказание.
- Кеншин! – воскликнула Мегуми, - прекрати, о чём ты думаешь?!
Всё вокруг охватило напряженное молчание. У всех в голове крутились свои мысли.
«Ты умрешь, Баттосай. И тогда моим страданиям придет конец. Да, ради этого я существую… ради этого…»
«Хикару… Братик… Будь осторожен…Я люблю тебя…»
«Я убил их, но я сожалею. Ты даже представить себе не можешь, как тяжело мне каждое утро видеть солнечный свет и понимать, что я всё ещё существую. Я был убийцей, но я страдаю за это, Хикару…»
«Кеншин… Дурак!..»
« Ты умрешь, Баттосай!..»
Внезапно Хикару метнулся в сторону Кеншина, и как будто растворился в воздухе.
- Умрешь!!! – послышалось со спины самурая и, тот тут же резко обернулся и отбил несущееся на него лезвие меча Хикару.
- Умрешь!!! – вновь послышалось, и вновь Кеншину удалось отбить атаку.
«Тяжело сражаться одной рукой! – пронеслось в разуме самурая
- Ты не уйдешь от меня! Никогда!
Ещё один удар мечом, и на этот раз Кеншину удалось лишь задержать лезвие меча, а не отбить. Хикару всё сильнее и сильнее давил на самурая, но тот, собрав остаток сил в напряжённой руке, сумел откинуть меч, но оказался раненым в левую руку снова.
- Долго с тобой мне тягаться не придется, Баттосай. Ты не можешь драться со мной в полную силу, как когда-то с Шишио Макото, верно?!
- Может быть, но ты слабее Шишио.



Бой прекратился. Мегуми облегчённо вздохнула и посмотрела на Мэрли, которая, не скрывая слез, притаилась в самом тёмном уголку комнаты.
-Эй, Мэрли, - шёпотом позвала женщина-врач девочку, - Мэрли. Помоги мне, развяжи, прошу.
Девочка, вытерев слезы, подползла тихонько к Мегуми так, что Ранку даже не заметил, так как взгляд не отрывал от событий, происходящих на улице.
- Мегуми-сан, простите меня, пожалуйста. Я не желала никому зла, поверьте мне, - с извинениями начала развязывать она веревку.
- Тише, Мэрли. Я понимаю. У тебя слишком строгий брат. От него можно ожидать, что угодно. Но странно. Раньше он не говорил, что у него есть сестра.
- Пять лет назад мы с Хикару отправились в Северную Японию, где он оставил меня у знакомого на несколько лет, а сам бесследно исчез. Недавно его знакомый погиб в каком-то сражении. Я сообщила об этом Хикару, и он вернулся за мной и сказал, что мы пойдем мстить Баттосаю, Химуре Кеншину. Он не рассказывал мне, что делал всё это время без меня. Но когда я его увидела при встрече, передо мной появился новый, совсем другой Хикару. Сильный, грубый, с грозным взглядом, но очень заботливый. Он не плохой человек, как многим кажется, он – хороший. Я пыталась это говорить людям, но разве маленькую девчонку захотят слушать?
Мегуми сожалеющее взглянула на Мэрли, которая в то время вытирала слезы, и сказала:
- Не волнуйся, всё будет хорошо.


- Шишио был сильнее меня?! – воскликнул Хикару, от удивления уронив ножны от меча, которые держал в руках. – Сильнее? Да не поверю. Если бы мне выпала возможность на крыше того здания сразиться с ним, а бы уложил и его, и тебя, и Аоши, и Сайто, не говоря уж об остальных. Да вся «Джиппон Гатана» и рядом со мной не стояла! Ты плохо меня знаешь. Может, показать, на что я способен?
-Валяй.
Хикару сплюнул, поднял ножны меча, привязал к поясу и отошёл шагов на сорок от Кеншина, который в то время поднялся с земли, осмотрел свою открытую рану, встал в атакующую позу.
- О, атаковать решил, Химура? Ну что ж, давай. Хочу взглянуть на тебя в атаке. А то может, зря ты получил своё звание палача Баттосая?
- Не волнуйся, не зря, - выкинул Кеншин и кинулся в бой. Секунда, две - и вот уже два меча скрестились в неравной схватке…


Каору обернулась.
« Почему он не думает обо мне, когда идет в бой? Если бы он знал, как я волнуюсь. Но честь для него превыше всего. Господи, как же сложно любить такого человека! Но я ничего не могу с собой поделать».
В этот момент в доджо было очень тихо. Яхико и Саноске сидели молча на улице – каждый со своими «тараканами» в голове. Каору находилась рядом с Кацуки, тихонько плакала и не заметила, как тот очнулся.
- О, господи, как вы, Кацуки-сан? - быстро вытерев слезы, спросила она.
- О, госпожа, вы так добры ко мне, спасибо большое.
- Что вы, Кацуки-сан, вам нужно не меня благодарить, а Мегуми. Это она вам помогла. У вас нет жара – это хороший признак.
- Госпожа Каору, могу я поинтересоваться. Почему вы плакали только что?
- Потому что меня не хочет слушать человек, которого я люблю. Он ушёл драться с каким-то сильным воином Хикару, даже, наверное, не заметив, что я волнуюсь за него. Это так обидно.
- Ну что вы, госпожа. Если человек вас любит, он ни за что бы вас не проигнорировал. Я уверен, что такую красавицу он точно любит. Так что не тревожьтесь зря, он обязательно вернётся. Ведь не зря девушку самурая называют его ножнами.
- Откуда вы знаете, что я…
- Мегуми-сан мне рассказывала сегодня о вас с Кеншином.
Каору неловко улыбнулась.
- Вы правы, Кацуки-сан, но я не могу не волноваться.
- Потерпите, это важно и для него, госпожа.
- Хватит называть меня госпожой, - вновь улыбнулась Каору, и грусть её совсем исчезла, - можете звать меня просто Каору.
- Хорошо, я рад, что попал к вам, Каору, - улыбнулся Кацуки.


- А ты неплохо держишься, Баттосай. С такой-то раной, как твоя, другой бы уже свалился.
Кеншин отскочил и приземлился на одно колено. Хикару встал напротив него. – Неужели выдохся? А я было, тут тебя расхвалил уже.
- Не дождешься, - выкинул грозный взгляд в сторону своего противника Кеншин, - я не собираюсь сдаваться. - Приятно слышать, Баттосай, - вновь съехидничал Хикару.
- Жаль тебя огорчать, но Баттосая больше нет. Есть просто Кеншин Химура.
- Нет. Для меня существует Баттосай в тебе, - указал пальцем на самурая Хикару, - он всегда в тебе был, есть и будет. Воин однажды – воин навсегда, и этого не изменить.
«Как же мне это знакомо, - заметил Кеншин, - «воин однажды – воин навсегда, и этого не изменить» – слова Дзеная. Похоже, этот парень и впрямь за мной наблюдал немало времени».
Внезапно послышался свист полицейских.
- Чёрт, снова помеха, - буркнул Хикару, - не везёт нам, Баттосай. Придётся закончить наш бой в более спокойное время. До встречи.
- Эй, где Мегуми? – спохватился Кеншин, увидев, что её нет в комнате.
- Что?! – удивился Хикару и метнулся туда, - во дает! Отключила Ранку и смылась. Вот мерзавка эта Мегуми. Мэрли, что с тобой?
Девочка поднялась с пола и отряхнула одежду.
- Все в порядке, бра… ой, Хикару. Я просто потеряла сознание. Прости, не уследила за Мегуми-сан.
- Ладно.
«Молодчина, Мегуми, - мысленно воскликнул радостно Кеншин, но виду не подал, - сообразила, что нужно делать!»
- Я дам тебе знак, Баттосай. И знаешь, что я скажу – зря Мегуми сбежала от меня.
В одно мгновение Хикару вместе с Мэрли скрылись из поля зрения Кеншина. Тот тоже времени терять не стал и ушёл, чтобы не попасть на допрос к стражам порядка.


Незаметно солнце стало восходить над горизонтом. В этот период суток на улице становилось довольно таки прохладно, но кому это интересно. Ведь многие ещё спят. Многие, но не все. Каору, Саноске до сих пор не сомкнули глаз в ожидании Кеншина, а Яхико уже давно был в отрубе, потому что вымотался за весь день.
За воротами доджо послышались чьи-то шаги, что заметно насторожили Саноске, но как только он увидел, что это Кеншин и Мегуми, все подозрения вмиг пропали, и он метнулся к ним навстречу.
- Нашел-таки, вояка! Молодчина! Эй, с тобой все в порядке, Кеншин? Как ты Мегуми?
- За меня не беспокойся, Саноске, - улыбнулась Мегуми, - а вот Кеншину опять нужна моя помощь, - на что самурай неловко почесал затылок и рассмеялся.
- Кеншин?! – высунулась на улицу Каору, - Кеншин... Кеншин!!
- Каору, - улыбнулся самурай и пошел навстречу к ней.
Она подошла и обняла его.
- Я так волновалась.
- Ты же знаешь, что я всегда вернусь к тебе.
- Да, но каждый раз может стать последним. Ты совсем не думаешь о себе. Идти на схватку с сильным воином, с ослабленным телом – какой вздор, Кеншин!
Кеншин взглянул на Каору – на её глазах снова выступили кристальные слезы. В этот момент лишь одна мысль пронеслась в её разуме.
«Кеншин… Как же сложно тебя любить!»
Каору взглянула на него, на остальных, и умчалась в доджо.
- Эй, Каору, подожди.

Глава 6. "Ночь... убийство... новый воин..."

Ночь незаметно подкралась к Киото… Улицы были, как казалось тогда, совершенно пустыми… Маленькие иглы дождя мгновенно падали на землю, разбиваясь о неё и сливаясь с ручьями, которые текли по дорогам… он пришел в этот город, чтобы стать сильным воином, который сможет отомстить всем, кто причинил боль ему и его семье… та боль, которую он испытывал в душе, с каждой минутой всё больше и больше нарастала, и вскоре совсем затмила его мысли... Да, он был очень одинок... казалось, что он был самым одиноким человеком на свете. Но она старалась ему помочь, старалась сделать его жизнь лучше, но он оставил её… Правильно ли он поступил? Ведь она ещё так молода, ей нужна его любовь, забота, улыбка на его лице наконец… Но все же будет лучше, если на её глазах он не опустится до того, что сможет выплеснуть свой гнев и убить кого-то из невинных людей…собственными руками…Все-таки он оставил её… насколько – это не знал даже он сам… Свою жизнь он посвятил одной лишь миссии – отмщению.
Парень остановился на главной дороге и прислушался к тишине, которую пронзали лишь капли дождя… Вся его одежда вымокла насквозь, но на холод, обжигающий его тело он не обращал внимания.
«Хм… где-то идёт сражение… Неужели, я нашёл его?»
Парень поспешил на звуки сражения, доносившиеся не далеко.
- Неужели вы все ещё не поняли, - прозвучал в темноте чей-то грубый мужской голос, - с кем связались?
Двое мужчин, стоявшие на мосту, переглянулись. При лунном свете на их лицах хорошо был заметен страх.
- Шиномори-сама, мы не знали, что так всё выйдет, умоляем, дайте нам второй шанс.
Наступила угнетающая тишина, которая вновь оказалась разрушенной чьим-то голосом, принадлежащим человеку, который скрывал от них свой облик. Парень, следовавший по этим голосам, наконец, добрался до моста и притаился, чтобы его не заметили.
- У вас будет один шанс, - с хитрой насмешкой вновь послышался голос, и из тьмы вышел высокий человек, держащий меч в правой руке, - надеюсь, вы оправдаете себя, как только почувствуете жар преисподней, ха-ха-ха!
Взмах рукой, жуткий крик. Двое мужчин неопределенно взглянули в глаза своему убийце и упали на землю уже бесчувственными.
- Аоши-сан, - внезапно на удивление наблюдателя, притаившегося, чтоб его не заметили, рядом с человеком, вытирающим своё оружие смерти от крови, появился какой-то воин.
- Ясно, убираемся отсюда.
- Нет, постойте, - парень выскочил навстречу уходящим. – Постойте же!
Аоши посмотрел на него, затем подарил своему знакомому вопросительную гримасу:
- Ханья, ты знаешь этого парнишку?
- Нет, Аоши-сан, раньше я его не видел.
- Тогда пойдем, - холодно сказал Аоши и отвернулся от парня.
- Постойте же! – вновь выкрикнул он. Аоши раздраженно обернулся.
- Чего тебе?
- Я хочу быть таким же сильным, как и вы! Прошу вас.
Аоши рассмеялся. Его соратник тоже слегка улыбнулся.
- Уходи, парнишка, если не хочешь превратиться в тех, что сейчас лежат у твоих ног.
- Я хочу стать сильным, как вы, - настойчиво продолжал парень.
- Ты начинаешь надоедать Аоши-сану, - вмешался в разговор Ханья, на что Аоши махнул рукой и тот замолчал.
- Ты знаешь, кто я?
- Разумеется, - улыбнулся парень, но тут же стёр улыбку с лица, - вы Аоши Шиномори, предводитель банды «Они».
- Зачем ты хочешь стать сильным?
- Чтобы отомстить человеку, забравшему у меня родителей и укравшему у моей сестры счастливое детство. Баттосаю...
- Баттосаю? Я слышал о нем... Хорошо, парнишка, я дам тебе шанс стать моим соратником.
От этих слов парень не смог скрыть свою улыбку.
- Но, - сказал Аоши, осмотрев с ног до головы незнакомца, - бесплатный сыр лишь в мышеловке. Ты должен доказать мне, на что ты способен в битве. Завтра в это же время здесь мы вновь встретимся с тобой.
- Хорошо, спасибо Аоши-сан.
- Как тебя зовут? – голос Аоши стал чуть мягче, но всё ещё оставался раздражительным. Однако в нём звучали нотки интереса. Странный этот парнишка… Настойчивый… интересный…
- Хикару, - улыбнулся тот, - Хикару Хитайчийн…


Хикару очнулся от солнечных лучей, светивших ему прямо в лицо. Это был сон… Рядом лежала, свернувшись в калачик, и сопела Мэрли.
«Что?! Мэрли, я же говорил, чтобы... Бедняжка, я думал, что ей будет со мной легче… Но это не так… Она очень устает… Я делаю обстановку все хуже и хуже… На этот раз я убью тебя, Баттосай…»
Хикару заботливо укрыл сестру одеялом, затем вышел на улицу. Внезапно на него напал жуткий кашель, от которого подскочила Мэрли.
«Братик», - с волнением и досадой пробормотала она настолько тихо, что собственную фразу сама еле услышала. А кашель продолжал одолевать Хикару… Мэрли уселась на татами, прижав колени к груди. Единственное, чего она не хотела сейчас слышать – так это голос недуга, охватывающего тело её самого любимого человека на свете… её брата. Кашель стих. Хикару вошел обратно в дом. Мэрли одарила его бодрой улыбкой, на что он ответил тем же, но спустя мгновение улыбка на его лице исчезла.
- Мэрли, - строго начал он, - я же говорил тебе, чтобы ты спала в другой комнате. Почему ты не послушала меня? - Прости, братик, я… мне стало холодно ночью, и я пришла к тебе, чтобы согреться, - тихо ответила Мэрли и виновато взглянула на него.
- Прошу, не зови меня братом. Я не достоин этого.
- Почему?
- Ты прекрасно знаешь. Будь добра, Мэрли.
- Я очень голодна, - вновь тихо пробурчала она.
- Приведи себя в порядок – сейчас мы пойдем в город, что-нибудь купим поесть, - подмигнул Хикару своей сестре. Как-никак, они казались самыми близкими и самыми дружными людьми на свете. Они таковыми и являлись…


- Ну что, ты готов доказать мне, что достоин стать моим соратником? – послышался голос во тьме.
- Как никогда, - уравновешенно ответил Хикару, освободив себя от посторонних на тот момент мыслей.
- Что ж, покажи, на что ты способен,- вновь послышалось из темноты, и кто-то пулей метнулся в сторону Хикару. «Я тебя не вижу… но это не помешает мне уничтожить нарастающую угрозу», - повторял про себя Хикару, стараясь выследить Аоши, который как будто растворился в воздухе и не подавал признаков жизни.
Первая атака отбита, за ней вторая, третья, четвертая. Аоши появился перед своим соперником.
- Не плохо, но медленно, Хикару. Придётся мне тебя научить, как обращаться с мечом.


Хикару открыл глаза…
« Я задремал?»
Потерев сонные глаза, он потянулся и вышел на улицу вновь. Солнце уже садилось, улицы пустели; Мэрли сидела на крыльце и тихонько что-то напевала. Как только Хикару подсел к ней, песня прекратилась.
- Что ты? – удивился он, - мне очень нравится эта песня, - он приветливо улыбнулся сестре.
- Правда? А давай споём её вместе! – хихикнула Мэрли.
- Нет уж, я не певец… - начал было отпираться Хикару, но сестра начала тормошить его за руку.
- Хикару, давай же! – он увидел, как она впервые за всё это время засмеялась. Сейчас его сестра выглядела такой счастливой. Ну просто невозможно отказать!
- Ну, хорошо, хорошо, - улыбнулся он. – Давай споем. Как там она начинается: « я странствовал долго и я не помню…»? Из них получился бы неплохой дуэт!.. Некоторые прохожие даже останавливались, чтобы послушать их прекрасное пение; на них ни Хикару, ни Мэрли внимания не обращали – а только пели, пели и пели. Как будто снова вернулись в ранее детство. Хикару часто пел соей сестре эту песню.
- «Мы не забудем друг о друге…» - прозвучал финал их песни. Горожане в восторге одарили Хикару и Мэрли овациями и аплодисментами, но тут же разошлись. А сестра с братом хохотали, как никогда раньше. Но Хикару замолчал первым. Мэрли тоже прервала выражение своих эмоций.
- Что случилось, братик?
- Ничего Мэрли, все в порядке.
- Ты опять думаешь о битве с Баттосаем?
- Как же о ней не думать? Я хочу как можно скорее расквитаться с ним. Но сегодня я не в форме. Завтра всё решится, сестрёнка. Завтра я возьму меч в руки в последний раз.
Мэрли хотела сказать, что очень волнуется за своего брата, но не стала. Он и так это видит по её взгляду…


(Этот же вечер, около часа назад)…
- Кеншин, - не спеша, шагая по городу, Каору обратилась к своему спутнику, - почему этот воин Хикару хочет отомстить тебе?
- По моей вине, этот человек потерял близких ему людей, Каору, - тихо ответил Кеншин. – Но я…
- Нет, не стоит оправдываться, - улыбнулась Каору, - Это конечно, печально слышать, но ты давно уже доказал, что понёс за это наказание и теперь всеми силами, которые есть в твоем израненном теле, ты стараешься помогать людям.
- Спасибо, Каору, - Кеншин подарил счастливую улыбку девушке.
- Знаешь, - мягко продолжила беседу, - я заметила, что редко могу остановить тебя, если дело касается тех, кого нужно спасти. Ты совсем не слушаешь меня, а потому ранений на твоем теле становится все больше и больше. Почему ты это делаешь? Разве я для тебя ничего не значу?
- Каору, прости меня… Я люблю тебя больше, чем кого-либо. Я всегда знаю, что ты волнуешься за меня больше остальных. Но помогать людям – это долг моей жизни, миссия, которую я выполняю. Я знаю, что доставляю тебе много переживаний из-за этого, но, пожалуйста, прости.
- Всё в порядке, - улыбнулась девушка и обняла его, - ты ведь всегда возвращаешься. Но ты не думаешь о себе. Сейчас тебе предстоит сражение с этим воином Хикару. Твоя рука и плечо вновь подверглись ранению. Легко может пойти заражение. Но ты всеравно собираешься с ним драться.
- Да, Каору, - опустил свой взгляд на дорогу Кеншин, - потому что так ему станет легче.
- А вдруг…
- Не волнуйся, я сделаю всё, что в моих силах, - подмигнул самурай разволновавшейся Каору.
- Я надеюсь, - прошептала она и прислушалась к городской суете, так же, как и Кеншин. – Слышишь?
- Да, похоже, что кто-то поёт песню. Пойдем, послушаем.
Каору одобрительно кивнула самураю, и они отправились на голоса поющих.
Около них собралась уже целая толпа, но песня ещё не подходила к концу. Кеншин пропустил Каору вперед, а сам постарался рассмотреть, кто же всё-таки так красиво поет.
- Хикару и Мэрли?! – удивился он - «Какие у него больные и полные одиночества глаза, - заметил Кеншин, но говорить этого не стал.
- Это Хикару? – обернулась Каору, отвлекшись от песни. – Кеншин.
- Да, это он. Хикару Хитайчийн. И его сестра – Мэрли. Я и не думал, что они так дружны друг с другом. Господи, что же я наделал.
- Что? – вновь спросила Каору.
- Я… - Кеншин отошел в сторону. Каору метнулась за ним.
- Кеншин, что случилось? – в голосе девушки прозвучала нотка волнения.
- Пойдем, Каору, - тихо буркнул самурай, - Саноске и Яхико нас заждались, наверное. Я хочу поговорить ещё и с Кацуки.
- Хорошо, - кивнула девушка. – Мегуми говорит, что к нему начала возвращаться память. Это замечательно. Может, нам следует узнать его получше. Кто он, что он там делал в ту ночь, как считаешь?
Кеншин промолчал, как будто погрузился в себя и замкнулся от внешнего мира.
«Так что же он сделал?»


- Эй, народ, чего это вы так долго гуляли, а? – хитро спросил Яхико, встречая своих друзей у доджо, подмигивая улыбающемуся Саноске, который сидел на крыльце.
- Действительно, - добавил он.
- Мы слушали песню Хикару и Мэрли, - начала рассказывать Каору, на время позабыв о мысли, сопровождающей её на протяжении всего пути домой.
- Этот злюка ещё и песни орать может? – удивились Яхико и Саноске.
- Он прекрасно поет, между прочим, - вмешалась в разговор Мегуми.
- Добрый вечер, друзья, - поприветствовав всех, вышел на улицу Кацуки.
- О, Кацуки-сан, - обрадовалась Каору, - вы наконец-то можете ходить.
- Это радует, - улыбнулся Кеншин. – Как вам у нас?
- Вы – просто замечательная семья, - приветливо ответил Кацуки, - спасибо вам большое, что помогаете мне.
- Простите, - вновь обратился Кеншин к нему, - я услышал, что к вам возвращается память. Это правда?
- Несомненно, - засиял Кацуки, - я вспомнил почти всё. Кроме эпизодов последней ночи, в которую оказался ранен.
- Вы не возражаете, если мы продолжим беседу наедине? – Кеншин обратился к друзьям, и те, положительно кивнув головами, скрылись в доджо, оставив самурая с Кацуки одних во дворе… Между ними завязалась беседа…


- Мегуми, - охваченная тревогой и волнением, Каору встала на кухне у окна. Мегуми готовила свой фирменный ужин. – Я волнуюсь за Кеншина. Расскажи, как он связан с семьей Хитайчийн, пожалуйста.
- Разве он умолчал об этом? – удивилась Мегуми и взглянула на Каору.
- Я бы не просила тебя тогда рассказать мне, - потупилась девушка.
- Хорошо. Некогда, будучи ещё известным, как палач Баттосай, Кеншин убил известного воина времен Бакуматцу, Номитори Хиттайчина и его жену, Мияби, на глазах их детей: юного двенадцатилетнего Хикару и полуторагодовалой Мэрли. Хотя Мэрли узнала об этом со слов своего брата… Но это было 12 лет назад, много воды с тех пор утекло. Пять лет назад Хикару оставил Мэрли у своего знакомого в каком-то городке Северной Японии и пришел в Киото. Он научился здесь прекрасно владеть мечом и теперь хочет отомстить Кеншину за то, что он так жестоко обошелся с его семьей, украл беззаботное детство Мэрли и угробил его жизнь.
- Вот оно что, - удивилась Каору, - вот значит, кто этот Хикару.


- Кацуки-сан, имя Хикару Хитайчийн вам знакомо?
- Хикару…Хикару… Да я знаю его. Такой высокий парнишка лет 24. Он как-то заявлялся ко мне, поскольку я друг одного из его знакомых, и спрашивал, где он может найти Аоши Шиномори.
- Аоши? – Кеншин удивленно посмотрел на своего собеседника.
- Да, Аоши. Но я сказал, что такого человека не знаю…. Потом… потом он напал на меня и моих друзей вечером у реки. Точно, я и это вспомнил. Господи, сколько же крови пролилось.
«Аоши как-то связан с Хикару? – удивленное выражение лица не покидало Кеншина еще около пары минут. – Связан… как?»
- Простите, Кацуки. Чем вы занимаетесь?
Кацуки подарил неловкое выражение лица своему собеседнику. – С тех пор, как ушла от меня жена с ребенком, я стал часто пить и потерял работу. Да и не любил я её вообще… Поймите, правильно, Кен-сан, я люблю работать. Я всегда искал себя в области журналистики, но нигде мне места не приглянулось по работе. Эх…
- Я помогу вам, Кацуки-сан, - улыбнулся Кеншин, - у моего друга Саноске есть знакомый журналист.
- О, Кен-сан, как же мне вас отблагодарить?
- Да нет, что вы. Информации, которую вы мне дали, достаточно. Большое спасибо, пройдёмте в дом, нас, наверное, уже заждались.
Собеседники вошли в доджо, где жизнь так и кипела: Каору с Мегуми о чём-то болтали на кухне, Саноске как обычно, ругался из-за всяких пустяков с Яхико. Незаметно сплавив Кацуки в компанию ругающихся особ, Кеншин прошел на кухню.
- Мегуми, - заинтересованно начал он, - ты сказала, что Хикару прекрасно поёт. Откуда ты это знаешь?
Каору потупилась на Мегуми, потом перевела свой взгляд на Кеншина: эту деталь она упустила!
- Хикару действительно прекрасно поет, - улыбнулась Мегуми, но заметила, как на неё заинтересованно и недовольно смотрят и Кеншин, и Каору, - он появился в Киото несколько лет назад. Вздумал стать сильным… Года три назад, точно не помню. Но тогда я уже была пленницей в лапах Такеды. А Такеда был союзником с бандой «Они». Хикару пришёл к Аоши, чтобы тот научил его прекрасно владеть стилем, коим обладает сам Аоши. Но даром ему это не далось. Несколько ночей Хикару приходил в назначенное Аоши место, и терпел поражения. Но предводителю банды «Они» очень нравилась настойчивость этого паренька, и вскоре Хикару оказался на службе у Такеды. Целый год он упорно тренировался и стал одним из сильнейших воинов на этот момент. Два года назад он ушел со службы, сказав, что достаточно подготовлен к встрече с Баттосаем. Он вернулся в Северную Японию, чтобы забрать Мэрли. До сих пор не понимаю, как Хикару получил известие своей сестры о смерти его друга?... Но сейчас это не столь важно… Вот я рассказала вам.
- Забыла упомянуть, - подмигнула Каору, - что тебе он очень понравился, - на что Мегуми рассмеялась, но комментировать не стала.
- Спасибо, Мегуми. Теперь мне ясен воинский стиль Хикару. Знаете… его глаза… выглядят такими больными и одинокими. Он считает своей миссией сражение со мной… Я помогу ему…
- Кеншин, - самурай обернулся, услышав голос Мегуми, - Хикару просил передать, что битва начнётся завтра, поскольку нет причин оттягивать неизбежное. Он будет ждать тебя там, где всё началось.
- Спасибо, - Кеншин подарил добрую улыбку девушкам и вышел из доджо.


- Хикару, - послышался хриплый мужской голос, - я… послушай меня.
Юноша обернулся и увидел перед собой отца.
- Что слушать, - резко отозвался он. – Второй месяц подряд ты говоришь мне, что скоро может быть, распрощаешься с жизнью. Мне надоело это слушать, отец, потому что я в эти глупые сны не верю. Нет человека сильнее тебя, ты ведь знаешь это.
- Но я болен, Хикару.
- Я не знаю такого слова, отец, - юноша схватил ведёрко и направился к выходу, - ты ведь ранее говорил мне тоже самое. Не поддавайся своей болезни, и тогда она отступит. И брось всякие мыслишки о каком-то сне, в котором к тебе ночью явится прекрасно владеющий катаной воин и убьет. Это глупо выглядит, тебе так не кажется?
- Возможно… Но я хотел поговорить о болезни…Симптомы усиливаются, мне осталось жить совсем недолго.
- Прекрати!! Не смей такое говорить мне! – Рассвирепел Хикару и швырнул ведёрко для риса в стену. – Перестань!!
Ты не тот Номитори Хитайчийн, которого я знал раньше…
Он не хотел этого слышать… Он не хотел видеть страдания отца и слёзы его матери… Но болезнь брала верх…
Хикару прекрасно понимал, что она в конце-концов, рано или поздно уведет отца с этого света… Отец ушёл… но не от болезни, а от клинка, разодравшего его тело… Он погиб от рук убийцы… от рук Баттосая.


- Братик, братик, - девочка потормошила своего брата за руку, - куда мы идём?
- К моему другу, Мэрли, - улыбнулся Хикару, - я должен буду тебя оставить на некоторое время у него. Ты ведь устала уже странствовать, ведь так?
- Если честно, да, - вздохнула девочка, - но я не хочу, чтобы ты уходил. Куда ты собрался идти?
- Я пойду искать для тебя страну чудес, Мэрли, - улыбнулся Хикару.
- А врать-то ты не умеешь, - сестренка надула губки.
- Ладно, ладно, - расхохотался Хикару, - я пойду искать одного старого знакомого, чтобы он помог мне обустроить наш новый дом, а потом вернусь за тобой. Ты даже не успеешь соскучиться.
- Хорошо, раз это так, - улыбнулась Мэрли.


- Эй, парень, - Хикару обернулся, - ты зачем сюда пришел?
- Я иду в Киото. Дорога очень долгая, и я решил немного взять продовольствий здесь, в вашем селении. Это возможно?
Старик оглядел Хикару с ног до головы. Видно, что этот парень странствует долгий срок.
- Возможно, но здесь тебе не следовало бы находиться. В нашем селении почти никого не осталось из здоровых.
- Здоровых? Что здесь случилось?
- Случилось и продолжается, парень: селение заражено какой-то странной неизлечимой болезнью. Тебе лучше уйти.
- Но я посмотрел по карте, что мне по пути, неподалеку, не встретится ни одно селение, ни один город. Мне просто необходимо запастись едой, иначе я умру с голоду.
- Ну, я предупредил, - строго сказал старик, - если хочешь заразиться, валяй.
Хикару постоял некоторое время в раздумье.
«Постараюсь быть в стороне от всех. Тогда не заражусь»
И не спеша, побрёл в глубь этого селения.


- Как вас зовут? – Хикару обратился к девушке. Она казалась цветком в одинокой пустыне… Такая привлекательная…Что она делает в этом селении тогда, когда все молодые покинули его?
- Я не разговариваю с незнакомыми мне людьми, - резко ответила девушка и продолжила наливать воду в ведерко.
- О, простите. Меня зовут Хикару Хитайчийн. Я пришел к вам в селение, чтобы запастись пищей и водой.
Девушка посмотрела на него, потом, слабо улыбнувшись, сказала:
- Меня зовут Кимико Сора.
- Кимико-сан, - вежливо обратился Хикару к ней, - почему вы не покинули селение?
- Потому что… Хикару-сан, я… - на глазах девушки выступили слезы, - потому что я тоже… заражена, - схватив ведёрко, она помчалась прочь, поскорее от этого милого человека.
- Кимико-сан! Прошу вас, подождите!


- Кимико, я хочу, чтобы ты пошла со мной. Давай уйдем отсюда вместе!
- Я… я не могу, Хикару… Я останусь, и буду ждать тебя здесь.
- Кимико, знаешь, мне жаль, что я не встретил тебя раньше.
- Мне тоже, Хикару… Мне тоже… Ты бы знал, как я не хочу тебя отпускать… Но так нужно… Иначе, ты легко можешь заразиться…
- Знаешь, Кимико. Мне плевать на это… Я просто хочу быть с тобой… Мы ведь ещё встретимся?
- Я надеюсь… Иди же… Иначе мы никак не распрощаемся. Иди!
- До новой встречи, моя любовь…
- Прощай…


- Мегуми-сан, почему вы работаете здесь, у Такеды?
- Он заставил меня работать на него и изготавливать опиум. Хикару-сан, зачем вы решили присоединиться к нему?
- Работая на него, я смогу тренироваться вместе с предводителем банды «Они». Как только я стану сильным, я заберу свою сестру и отправлюсь мстить своему заклятому врагу. А потом вернусь в селение Харуно.
- Зачем?
- Там живет дорогой мне человек, Кимико Сора…
- Но, Хикару-сан, - Мегуми остановилась в оцепенении. – Сегодня во всех газетах пишут, что селение Харуно со…сожгли… вместе с его жителями, дабы избежать распространения болезни.
- Не может… - Хикару уронил свой меч, - не может быть! Я верю, что она спаслась. Нет, она не может погибнуть.
Нет! Только не Кимико!!!

Глава 7. "Потерянные мечты"

Постепенно тени ночи стали исчезать в лучах восходящего солнца. В воздухе пахло свежестью после прошедшего дождя. Прохлада кралась по улицам Киото, касаясь уже проснувшихся и куда-то спешивших некоторых горожан. В это время не спали уже и Кеншин, и Хикару… Напряжение с каждой минутой нарастало, поскольку сегодня вечером встретятся два сильнейших воина…
Зашитое и заботливо перебинтованное плечо самурая с самого утра серьезно болело. Ему тяжело было не только двинуться с места, или повернуться, но даже глубоко вздохнуть, ибо каждый раз напрягая мышцы, он получал добрую долю зверской боли. Но холодное терпение – это одно из важных качеств Кеншина. Он мог перенести любую боль, пока его душа в его теле… Однажды он уже говорил это… Однако возможность сражения одной рукой наводила на него огромную долю волнения. Хикару быстр, как ветер, и силён. Между прочим, он молод и очень вынослив, наконец. А Кеншин? К тридцати годам жизни его тело уже покрыто доброй сотней шрамов. Конечно, что он силён и быстр – спору нет, но всё же… этот разрыв почти в пять лет даёт о себе знать… Хикару, наверное, никогда не приходилось испытывать хотя бы часть той боли, которую испытал Кеншин за последний год в самых различных сражениях… Раннее утро в доджо было на удивление тихим… Конечно, прошлым вечером Мегуми устроила всем пирушку по поводу возвращения памяти Кацуки. Для неё, как для врача, это очень важно. Однако все навеселились аж «до потери памяти» - что противоречит причинам сего празднества. Яхико всем пытался доказать, что он взрослеет и достоин возможности попробовать саке. От этого воспоминания Кеншин улыбнулся.
Саноске тоже герой – решил установить рекорд по вместимости саке в его желудок. Вот смеху-то было! Мегуми только и делала, что постоянно спрашивала Кеншина о его самочувствии. Ясное дело, девушка очень волнуется за симпатичного ей мужчину. Самурай вновь улыбнулся, затем глубоко вздохнул, и, пытаясь не обращать внимания на боль в плече и в руке, вышел на улицу… Воздух хоть и был свеж, но им тяжело было дышать из-за сырости. Видимо, всю ночь моросил мелкий дождик. Мелкий, но столько после себя оставил: и сырость в воздухе, и мокрые крыши домов, дороги.
Каору… В тот вечер у неё не было настроения веселиться… конечно, из-за Хикару, предстоящего боя и раны Кеншина. Она улыбалась, но Кеншин воспринимал эту улыбку, как фальшивую. Каору не могла скрывать свои чувства и переживания… Точно так же, как она не умела лгать. Хотя Кеншин тоже фальшивил: ему было не до смеха, не до улыбок… Но всё это не из-за предстоящего боя… Точнее, из-за Каору… Ему больно видеть, как она смотрит умоляюще на него. Взгляд так и передает её чувства:
«Прошу тебя, остановись! Ты же знаешь, что я люблю тебя!» Но она не держит его… Действительно, Кеншин должен сам принимать решения, касающиеся его жизни. Но Каору здесь играет большую роль. Она как бы возвращает его в реальность, если он начинает забываться и думать только о сражении или тому подобных вещах; Каору – это ниточка, которая удерживает Кеншина в реальном мире; она дает ему шанс созидать, а не разрушать. Она – человек, который делает Кеншина счастливым. А он – человек, который делает счастливой Каору. И если у него есть причины для того, чтобы жить, но только ради неё. Не будь Каору рядом с ним в битве с Шишио (хотя бы мысленно), он бы посчитал, что нить его жизни уже готова оборваться, и все…


- Кимико, - прошептал Хикару, прислонившись к стене дома, в котором мирно спала его сестра, и уставив свой взгляд на небо, по которому плыли небольшие облака, - Так много времени прошло… Нам не удалось ещё раз увидеться… я так скучаю по тебе… я знаю: если бы мы ушли с Харуно вместе, всё было бы даже хуже… Я понял это… Я понял, отчего ты пыталась меня спасти… Знаешь, всеравно ты смогла только оттянуть неизбежное… мы оба это знаем…Но…
Прокашлявшись, он улыбнулся и вновь взглянул на небо.
- Но… скоро, Кимико, уже скоро я приду к тебе… Вот только, - улыбка сменилась грустным выражением лица, - что же будет делать без меня Мэрли?
Ведь Хикару был единственным дорогим и близким человеком для неё. Опорой в жизни… Мэрли очень любила его. Она готова была пойти на всё, лишь бы видеть улыбку на его лице… Поэтому не мешала Хикару и не останавливала его, зная, что её любимый брат поступает правильно…
Солнце уже почти полностью появилось из-за горизонта. И именно в этот миг на город опустился самый холодный момент всего дня. Хикару вздрогнул от касающихся его тела языков прохлады. Но она показалась ему приятной. Глубоко вздохнув, он присел на крыльцо, наслаждаясь минутами спокойствия и уединения.
Вечером его ожидает последняя встреча с Баттосаем. И на этот раз, Хикару уверен – им никто не помешает.


- О, моя голова, - со стонами доковылял Саноске на улицу и уселся рядом с задумавшимся о чём-то Кеншином. – Вижу, брат, тебе повезло больше всех, раз ты выглядишь намного лучше. Даже встал раньше. - Он снова схватился за голову, - Как будто меня добренько отколошматили какие-то вояки.
- В отличие от некоторых, - улыбнулся Кеншин, увидев нелепый вид своего друга, - я, пожалуй, воздержусь от того, чтобы устанавливать рекорды по вместимости в мой организм сакэ.
- Ну что, я его установил? – Саноске заинтересованно посмотрел на самурая.
- По-моему, да, - рассмеялся Кеншин. Сагара снова схватился за голову, - Ой, прости.
- Да ладно, - пробурчал Саноске, - всё, с этих пор так напиваться не буду, ибо свой лимит я отпил вчера вечером.
Кстати, давно не спишь?
Кеншин кивнул головой.
- А чего это ты так рано вообще глаза протёр? – Саноске зевнул.
- Да так. Мысли о предстоящем сражении, и рука ужасно болит.
- Ещё бы ей не болеть! – усмехнулся Сагара. – При двойном ранении-то. Я вообще не понимаю, как ты с этим воякой сражаться собрался?
- Да как обычно, - Кеншин «состряпал» глупую гримасу. С чего это Саноске задает такие элементарные вопросы, на которые не потребуется даже ответ?!
- Ну, это ясное дело, - Саноске сделал озадаченное лицо, - а как же твоя рука? Тяжело ведь будет тебе.
- Да брось ты эти глупые мыслишки, - Кеншин улыбнулся, - я справлюсь. Ладно, нужно начинать готовить завтрак. Саноске, будь добр, разбуди Яхико и заставь его приступать к уборке.
- Хорошо, - сказал Сагара, и, нехотя поднявшись на ноги, побрел в доджо. Кеншин направился на кухню.


Вновь послышался этот жуткий кашель… Мэрли ненавидела его… И своего брата за то, что он творит с собой… Он прямо-таки наслаждается тем, что с ним происходит…Зачем? Чтобы скорее оставить в этом мире свою сестру совсем одну? Или на то есть свои причины?… Похоже, что так… Хикару всегда скрывает всё, что касается его прошлого от неё.
В последние дни ему стало совсем плохо… Этот жуткий кашель, слабость, сонливость – что же с ним происходит? Мэрли вновь уселась на татами, прикрыв уши ладонями… Этот кашель, доносящийся с улицы, просто не выносимо слушать… На глазах наворачиваются горячие слезы… Она ничего не может сделать… только сидеть и слушать, видеть, как из этого молодого тела постепенно исчезает дух… Как же это больно… Видеть своего любимого и единственного на этом свете брата в таком полуживом состоянии… а ещё надумал драться с Кеншином… Дурак… Как только кашель стих, Мэрли свернулась на татами калачиком… Слёзы так и текли из глаз… Она старалась сдерживать себя, но это совсем не помогало, а даже наоборот.
- Мэрли, - тревожно произнес Хикару, увидев свою сестру со слезами на глазах, - что? Что случилось?
В ответ она посмотрела на него своими красными от слёз глазами и прошептала:
- Братик, почему ты так делаешь?
Хикару сел рядом и обнял свою сестру.
- Прости, Мэрли. Это приходится делать… Знаешь, этого никак не предотвратить, сестрёнка. Мэрли прижалась еще сильнее к Хикару. Теперь слёзы унять было не так-то просто, чем прежде… От слова «сестрёнка» в мыслях Мэрли все перевернулось. Он называл её так раньше, когда она была ещё совсем ребёнком… В этот момент все чувства слились воедино… То ли радость, от того, что она вновь слышит это милое, тёплое слово от своего брата, то ли грусть от мысли, что придется расстаться с ним.
И теперь какое-то чувство вины вдруг охватило сердце и разум Хикару.
- Мэрли, - прошептал он вновь, но уже дрожащим голосом, - прости меня, прошу.
- Всё будет хорошо, ведь так, братик? – захлёбываясь в слезах, пыталась вымолвить сестрёнка.
- Ты права, - прошептал Хикару. С его глаз на щёку Мэрли упала горячая слеза… В последний раз он прослезился, увидев на земле мёртвых родителей, плачущую и мёрзнущую на холоде от дождя Мэрли… С тех пор… Он будто охладел ко всему. Но теперь… как казалось Мэрли, прежний Хикару, тот, которого она всегда любила, вернулся, - Всё будет хорошо, я… я верю в это.
Он не мог теперь сказать Мэрли, что обещает. Хикару сам решил для себя исход, и теперь повернуть назад было уже невозможно… Он любил и Мэрли, и Кимико… Но решил уйти к Кимико, ибо, заговорив с ней впервые, он обрек себя на медленную и мучительную смерть… Он должен был умереть…


- Завтрак готов! – прозвучал голос Кеншина.
- Ура! – возрадовался Яхико, - теперь можно и отложить дела. Умираю с голоду! – он бросил тряпку и хотел, было уже рвануть по приятному запаху, который так и манил, но как только сделал первый шаг, тут же почувствовал, что кто-то схватил за его шиворот, и он с грохотом шлёпнулся на пол.
- Эй, больно же, балбес! – юноша подарил смеющемуся Саноске злобный взгляд и поднялся на ноги.
- Как только закончишь мыть пол, тогда и позавтракаешь. Заканчивай, раз уж начал!
- Ну уж нет! – проворчал Яхико. – Еда вся остынет, пока я вымою его! К тому же вы сами тут вчера насвинячили – сами и убирайте, а я пойду зав…
И только он успел обернуться, как получил неприятный щелбан по лбу от Каору. Саноске рассмеялся снова. - Ты пойдешь и поменяешь воду, юноша! – строго отметила девушка, - Вперед!
- Яхико, - обратился Саноске, - знаешь, мне кажется, что сегодня не твой день.
В комнату вошел Кеншин.
- Ребят, ну хватит уже. Давайте позавтракаем, наконец, да приступим к уборке.
- Умеете же вы испортить настроение, - буркнул Яхико, недовольно посмотрев на Саноске, затем на Каору, - еноты мохнатые.
- Видишь, - Каору обратилась к Кеншину, указывая рукой на рассмеявшегося от собственной шутки Яхико, - никакой дисциплины. Его нужно воспитывать, а то кто из него получится.
- Нашлись тоже мне, - сквозь смех выдавил Яхико, - мамочка с папочкой, - он посмотрел на Каору, затем перевел взгляд на Саноске.
- Ладно, пойдемте завтракать уже, - улыбнулся Кеншин и вытолкал всех в другую комнату. – Кстати, Каору, а где Мегуми?
- Она пошла к доктору Дзенсаю, только не знаю, зачем. Кеншин, почему ты еле двигаешься?
- Пустяки, - неловко улыбнулся самурай, но Каору и Яхико оказались недовольны таким ответом.
- У него сильно болит рука, - сказал Саноске.
- Кеншин? Ты чего умалчиваешь об этом? – Каору вновь недовольно посмотрела на Кеншина.
- Знаешь, Каору, - мягко ответил самурай и присел за столик,- не в моём стиле кому-то говорить постоянно, что я испытываю боль. К тому же это не имеет никакого значения сейчас.
- А как же бой?
- Я знаю, что могу погибнуть, - вновь прозвучал голос Кеншина, - но я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы этого не произошло, Каору. Ладно, всем приятного аппетита! После займемся уборкой.
- Поражен, - сказал Саноске, - как ты можешь оставаться спокоен в такое время и вообще думать об уборке?!
- Это позволяет мне сосредоточиться в бою, - подмигнул Кеншин и принялся завтракать.


Когда ждешь какого-нибудь важного события, день идет медленно. Каждая секунда кажется длиною в час, каждая минута – длиною в вечность. Именно этот день таковым являлся для Кеншина и Хикару. Правда, Кеншин пытался себя хоть чем-то занять, дабы избежать всякого рода мыслей об этом незаконченном бое. Хикару же не пытался что-либо делать, чтобы скоротать время. Он просто сидел дома, размышляя о смысле жизни. Удивительно, но раньше с ним такого никогда не случалось – вот так сидеть и думать обо всём. Он не сходил с ума, ожидая встречи с Баттосаем, но отмщение – это то, к чему он стремился все эти годы. Хикару знал, что этот самурай вступит с ним в бой, поскольку хорошо изучил его, поэтому даже не думал об этом… А просто наслаждался жизнью, которая кипела вокруг него – городской жизнью… Самому-то ему осталось совсем немного ждать своего исхода.
- Хикару, - послышался чей-то милый женский голосок. Парень открыл глаза и увидел перед собой Мегуми.
- Зачем ты пришла? - сухо произнес он.
- Я пришла поговорить. Что ты хотел от меня, когда надумал заманить Кеншина к себе?
- Во-первых, я хочу извиниться, Мегуми, - Хикару пригласил собеседницу в дом, - я хочу извиниться за то, что так обошелся с тобой, чтобы разъярить Баттосая. Прости.
Мегуми скрестила руки на груди.
- Как глупо, Хикару. Прекрати вести эту игру. На кой черт тебе сдалась драка с Кеншином? Между прочим, он совершенно изменился, если ты всё…
- Я заметил, - закончил за Мегуми Хикару. – Но пойми, я поклялся себе, родителям, что отомщу… Ты ведь знаешь, что такое честь? Так вот, пожалуйста, не мешай мне… Мегуми, я хочу тебя попросить кое о чём. Ты сможешь это выполнить?
Слова Хикару насторожили Мегуми: что-то он скрывает от неё важное.
- Говори.
- Я хочу, чтобы ты присмотрела за Мэрли, если меня вдруг не станет. И прошу, обследуй её – я не хочу, чтобы она оказалась зараженной той же болезнью, которая пожирает меня.
Снова несильный кашель застал Хикару.
- Хикару, ты ведь заразился через поцелуй с той девушкой Кимико, с чего ты решил, что Мэрли может быть заражена? Вы ведь не едите с одной посуды, ты держишь её на расстоянии от себя. Верно?
Парень кивнул головой.
- Но, Мегуми, я волнуюсь за неё. Пойми, она единственный родной мне человек, и я не хочу, чтобы она страдала. - Она будет страдать, - прошептала Мегуми, - Хикару, она будет страдать оттого, что потеряет тебя… мы позаботимся о ней. Знай, что она будет всегда рядом с нами.
Парень обнял Мегуми.
- Благодарю тебя. Я рад, что мы стали друзьями, Мегуми. Я благодарю тебя за всё.
Губы Мегуми задрожали: она поняла, что скоро потеряет своего старого друга!
- Я.. я буду скучать по тебе, Хикару. Я тоже рада, что мы стали друзьями… Я рада, что ты пришёл в тот год к Аоши. Если бы этого не случилось, мы бы так и не встретились… Прости, я должна идти…
- Постой, передай это, - Хикару протянул конверт Мегуми, - Мэрли, когда она будет готова.
- Прощай, - девушка улыбнулась, вышла из дома и вскоре скрылась в толпе горожан.
- Прощай, - провожая взглядом, сказал Хикару… Немного постояв, он зашел в дом – нужно готовиться к бою.


К полудню доджо сияло. Всё белье было уже перестирано, полы чисты, как никогда. Однако все, кто принимал участие в этой работе, уже выдохлись и готовы были снова улечься на удобное татами и уснуть сладким сном… Все, кроме Кеншина.
- Саноске, ты был прав, - бурчал себе под нос Яхико, растянувшись на крыльце, - сегодня не мой день.
- Конечно, - сказала Каору, - мы сегодня с тобой чуть позже отправимся на тренировку.
- Не уверен, что ты с места сдвинешься, поскольку волнуешься за Кеншина.
- А вот и сдвинусь! – Каору грозно уставилась на Яхико. – Я не стану создавать Кеншину проблемы.
- А вот и я! Всем добрый день! – в воротах доджо появилась Мегуми. – Пришла сделать перевязку. Кеншин, как твоё плечо?
Самурай улыбнулся и ответил:
- Терпимо.
- Пошли, я сделаю тебе перевязку и отправлюсь дальше помогать людям.
- Хорошо.
Кеншин и Мегуми прошли в доджо.
Женщина-врач сняла бинты.
- Кеншин, да у тебя заражение! Как я могла такое допустить?!
- Не волнуйся, Мегуми. Ничего страшного. Тем более я сам виноват.
Мегуми притронулась ватным шариком, промоченном в специальном растворе, к плечу Кеншина, отчего тот дрогнул.
- Ты как? – спросила Мегуми.
- Терпимо, - расслабив руку и улыбнувшись, ответил самурай.
Вскоре рана была обработана и перебинтована.
- Вот, выпей. Это обезболивающее, - Мегуми протянула стакан с жидкостью Кеншину.
- Большое спасибо, - поблагодарил самурай и осушил его.
- Будь осторожен сегодня… Ладно, я пойду. Удачи.
Мегуми покинула доджо.


Вот он… долгожданный для всех вечер… Солнце уже скрылось за горизонтом, оставив после себя алое зарево заката… На небе сгущались тучи… Постепенно, за считанные минуты они скрыли собою небосклон, на котором стали появляться первые звезды… Раскаты грома разносились на огромное расстояние вокруг…. Сильный шквал ветра бил в лицо, но Хикару не обращал на это внимания… Он сидел на камне и тихо что-то напевал… Он находился там, откуда всё началось…
Каждый шаг давался всё труднее и труднее. Адская боль, которая вновь начала терроризировать плечо, не давала свободу действиям, но всё же он старался не обращать на неё внимание.
Раскат грома, удар молнии и новый поток ветра, отчаянно пытавшийся сбить с ног. Казалось, что вот-вот на город обрушится мощнейший ливень.
Кеншин остановился.
- Пришел, - хитро улыбнулся Хикару, - наконец-то. Надеюсь, в этот раз нам с тобой ничего не помешает, я прав? - Безусловно, - холодно ответил Кеншин и прислонил ладонь правой руки к рукояти своего сакабато, немного наклонил корпус тела и выставил левую ногу вперед.
Хикару скинул с себя жилет и приготовился атаковать.
- Кодачи? – удивился Кеншин.
- Я долго ждал этого момента, Химура. С того самого дня, когда я увидел тебя впервые. С тех пор я начал бредить о том, что уничтожу тебя. Я много времени тренировался, чтобы не проиграть в схватке с тобой. И я сделаю все, чтобы не проиграть! Всё, что в моих силах!!!
Хикару с огромной скоростью метнулся в сторону Кеншина и его тело вновь, будто бы растворилось в воздухе.
Прекрасная техника боя.


- Ты недостаточно быстр, Хикару! Быстрее!
- Я сражу тебя, Аоши!
«Я убью тебя, Химура!»

- Сосредоточься, Кеншин, отбрось все мысли. Следи за клинком!
- Да, Хико-сан!


« Тебе не удастся меня сломить, Хикару!»
Кеншин резко наклонился, и лезвие меча пронеслось у него над головой, отрезав несколько прядей его рыжих волос. Моментально вычислив положение Хикару, самурай со всей силой, что была направлена в его напряженную правую руку, пронзил воздух и ударил своего противника по руке, отчего тот резко отскочил назад.
- Неплохо, Химура.
Хикару почувствовал, что у него начинала кружиться голова. Но он решил атаковать снова.
Дернув правую руку, которая ужасно болела после удара, Хикару вновь метнулся в сторону самурая. И снова клинок, жаждущий смерти, оказался отбит.


- Хикару, Хикару! – раздался голос Мэрли в доме. – Хикару! Где ты?
Она заметила на столике исписанный листок бумаги, а рядом какой-то бутыль с жидкостью.
«Моя милая Мэрли, прости, что не предупредил тебя, когда уйду. Не волнуйся за меня. Все будет в порядке, помнишь? У всех проблем есть свой конец, - слова нашей любимой песни. Мы увидимся с тобой вновь, так или иначе. Твой брат Хикару»
- Как?! – Мэрли почувствовала, как вновь на её глаза наворачиваются слёзы. – Что это?! Хикару, где ты?!
Она взяла в руки бутыль с жидкостью и прочла:
- Зм…змеиный яд? О, нет!! Хикару, что ты задумал? Нужно предупредить Кен-сана, что он в опасности!
Мэрли бросилась бежать в доджо Камийя.
«Нельзя терять ни минуты!» – повторяла она сама себе и бежала, бежала, бежала…


- Всегда есть какие-нибудь причины для того, чтоб отменить эту тренировку! – ворчал Яхико. – когда мы приступим к ней?
- Давай завтра, Яхико. И не стой над душой, разве ты не видишь, у меня ужасно болит нога! – также ворчливо ответила Каору.
- Эй, смотрите, - выглянул Саноске на улицу, - это не Мэрли Хитайчийн случайно бежит к нам?
- Она, - недоумевающее ответила Каору, - чего это она так торопится?
Все трое выскочили навстречу бегущей девочке.
- Мэрли, что случилось?
- Каору-сан, вы должны предупредить Кен-сана, что он в большой опасности, - задыхаясь, начала тараторить девочка, - яд… Хикару обтер свой меч змеиным ядом!
Каору побледнела… а что если Хикару ранит его…
- Эй, крошка, ты чего стоишь? – крикнул Саноске, - быстрее! Мы должны как можно скорее сказать об этом Кеншину!
- Да, - прошептала Каору и метнулась вслед за остальными. В этот момент страх за жизнь Кеншина доминировал над болью в ноге, и поэтому Каору совсем забыла про неё! Бежать, бежать! Бежать!!!


Снова раскат грома и вспышки молнии, ярко освещающие небосклон. Новый шквал ветра, пытающийся сбить с ног…
Хикару получил новый удар от сакабато Кеншина. Неудачно повернув левой рукой, самурай получил новую адскую дозу боли и повалился на колено, так же, как и Хикару. В глазах всё начало расплываться сильнее. Но отступать никак нельзя… Один удар, всего лишь один удар, и с Баттосаем покончено… Стоит лишь поцарапать его, и всё… Но это с каждой минутой становится всё труднее сделать.
- Я всеравно убью тебя, Химура, - тихо, но грозно отозвался Хикару, поднимаясь с земли.
- Я не позволю тебе сделать этого, - также тихо выкинул Кеншин и встал на ноги. Было уже почти темно… Два силуэта неподвижно стояли друг напротив друга. Нарастала напряженная тишина, которую разрушали лишь раскаты грома… Два измотанных тела… в которых еле держится боевой дух… Кеншин закрыл глаза…
«Освободиться от остальных мыслей. Я спокоен, как вода в озере во время ясного и тихого дня… Я чувствую только кончик клинка, что хочет пронзить моё тело… Но я вижу его и не позволю этому случиться… мой сакабато отобьет его…»
Тишина… напряженное молчание… но… внезапно послышался раскат грома, и два силуэта мгновенно направились друг на друга… клинки мечей готовы отбить любую атаку.
- Кеншин! – одновременно крикнули Саноске, Каору и Яхико, и в эту секунду…
Два силуэта приземлились на землю.
Все замерли в ожидании чего-то ужасного… В этот момент на Киото обрушился ливень… Такой мрачный… сильный… Свинцовое небо разорвали вспышки молний…
« Я ранен? – посмотрел на свое левое предплечье Хикару и слабо улыбнулся, увидев небольшую рану, из которой сочилась кровь. – Я ранен?»
Послышался его сперва тихий, затем всё более и более нарастающий смех.
- Ты слышишь, Химура? Я ранен!
Внезапно его ноги подкосились и он упал на землю.
- Хикару! – крикнула Мэрли и подбежала к нему.
- Мэрли? – слабо спросил он. На лицо непрерывно падали капли дождя, которые мгновенно стекали с него, слабость резко начала овладевать им.
- Хикару! – сестра обняла его. – Все будет в порядке, ты ведь говорил! Не надо умирать, прошу! – он почувствовал что-то теплое… это слёзы
Кеншин стоял в полном смятении. Что здесь происходит?!
- Умирать? О чём она говорит?
Каору не могла ничего сказать. Рот открывался, но голос мгновенно куда-то пропал… Она прижалась к Кеншину и зарыдала.
- Кеншин, - начала Саноске, - Хикару отравил меч змеиным ядом. Но как я вижу, он ранил себя собственным орудием убийства. И теперь… - Саноске умолк. Яхико так же, как и Кеншин, стоял в смятении, держась за раненную руку.
- Хикару, - захлебываясь в слезах, шептала Мэрли, - ты слышишь меня, прошу, не покидай меня! Не надо!
- Мэрли, - Хикару слабо улыбнулся, - прости меня… я был плохим братом для… тебя… я… так и не смог выполнить то, что хотел…
Кеншин подошёл к своему ослабевшему противнику.
- Хикару, - голос Кеншина так же, как и голоса остальных, дрожал, - зачем ты сделал это?
- Это уже не важно, Химура… это неважно… так или иначе, я бы ушёл… поскольку я болен… я только оттягивал неизбежное… но я мечтал отомстить тебе… теперь… я не держу на тебя никакого зла, Кеншин… я надеюсь… вы позаботитесь о моей сестренке Мэр…ли…
Хикару почувствовал, как что-то начало душить его… ног он уже не чувствовал…
- Я люблю тебя…Прощай, Мэрли… Береги её, Кен…шин… Кимико, - Хикару посмотрел на свинцовое небо, которое по-прежнему разбивали яркие вспышки молний, - скоро мы увидимся вновь… я иду к тебе…
- Хикару! – закричала Мэрли, - не-еет! Хикару! Не уходи, прошу…
Кеншин прижал девочку к себе… Тело, которое лежало на земле, только что покинула душа Хикару... Хикару Хитайчийна…
- Мэрли, его больше нет…
А дождь всё лил, смывая грани прошлого, настоящего, будущего… Тяжёлые капли неслись на землю с невероятно быстрой скоростью, и, разбивались о неё мгновенно, заканчивая свой полёт, свой цикл жизни. Жизни, подавленой громовыми раскатами ненависти и боли… Даже в последние секунды эти блестящие кусочки неба не чувствовали свободы… Потому что свобода для них ограничивалась более главными явлениями природы.

Эпилог.

Осенний холодный ветер швырял беспощадно листья вокруг…
Всё встало на свои места… Кеншин и Саноске помогли Кацуки устроиться на ту же работу, что и их друг-журналист. Плечо Кеншина почти зажило, но всё же на нём остался ещё один шрам в форме креста – от двух ранений Хикару. После смерти Хикару минуло несколько месяцев, но Мэрли уже привыкла к мысли о том, что в этом мире она уже не увидит его улыбки, его светлых глаз, не почувствует тепло его рук, не споет с ним любимую песню…
- Мэрли, - Яхико присел рядом с девочкой у могилы, - Мегуми просила передать тебе это, - он протянул ей конверт, - это от Хикару.
Девочка молча приняла конверт, затем взглянула на могилу своего брата.
- Пойдем домой?
- Да, - тихо ответила она, но подарила Яхико улыбку. Ей скорее хотелось вскрыть этот конверт. Такое ощущение, что её любимый брат снова рядом, снова где-то здесь…

«Моя милая сестренка Мэрли... Я не знаю, когда ты это прочтешь, но я уверен, что, читая это письмо, ты жива и здорова. Мне бы очень этого хотелось... Знаешь, я всегда рядом с тобой: в горести и в радости... Но я не хочу, чтобы ты плакала... Пожалуйста, ради меня, не плачь. Я знаю, ты сильная - ты всё выдержишь, даже наше расставание... Не печалься, сестрёнка... мы всеравно когда-нибудь вновь увидимся... я обещаю тебе... А теперь живи, радуйся и помни, обязательно помни -
Я РЯДОМ С ТОБОЙ! И Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МОЯ МИЛАЯ МЭРЛИ...
Твой брат Хикару...»

- Хикару, - прошептала девочка. – Братик… Мы всегда будем вместе… Я люблю тебя, больше, чем кого-либо на этом свете…. Больше, чем кого-либо.
Она вновь заплакала, но теперь не от горя, а от счастья… Ей казалось, что Хикару рядом с ней…

- А вот и нет!
- А вот и да! – вновь послышалась привычная ругань Каору и Яхико, пытавшихся разделить все домашние обязанности.
- Я не хочу вообще ничего делать! – завопил Яхико. – Пусть Кеншин полы моет.
- У Кеншина до сих пор болит рука, - прошипела Каору, закатывая рукава и готовясь задать этому несносному мальчишке хорошую трёпку.
- Эй, эй, - в разговор вмешался самурай, - ребят, полегче. Я могу вымыть пол, мне несложно. Так чт…
- Молчи, Кеншин, - прервала речевой поток самурая Каору. – тебя никто не спрашивает.
- Постойте, - в комнату зашла Мэрли. – Давайте сделаем так: я и Яхико будем мыть пол, а Кеншин и Каору будут стирать белье. Саноске…., - девочка задумалась на несколько секунд, - делай то, что у тебя лучше получается.
- Ладно, - к Мэрли подошел Яхико, - мы вместе моем пол, а вы тут сами разбирайтесь, кто что станет делать!
По доджо вновь промчалась волна смеха. Радость и веселье никогда не покидали пределы этого строения, ибо там воссоединились самые лучшие, самые близкие друг другу люди.

Автор: Дарья "Elanie1" Нех
Журнал: Альманах историй